Макс Фрай - Все о мире Ехо и немного больше. Чашка Фрая [litres]

То есть прежде всего сознательно снимать страх.

Совершенно верно. Спазмы – память о страхе. Именно поэтому начинать надо с них.

Отслеживать панику и зависимость и снимать их (потому что это очень связанные вещи, насколько я понимаю). Типа – ну хорошо, вот тут мы паникуем. А теперь смотрим, что можно сделать, чтобы уменьшить панику.

Чтобы уменьшить панику, тоже хорошо бы несколько часов подряд подышать на счет. Желательно, не дожидаясь наступления паники, а в нормальной, спокойной жизни, когда хочется поиграть в игру или сходить в кино.

Вот понимаешь, все эти люди, которых якобы «волнуют» эти вопросы, с большим удовольствием спрашивают, слушают и читают. Но если бы они попробовали просто подышать на счет не десять минут, а, скажем, четыре часа, ни на что не отвлекаясь, они получили бы очень много интересных ответов, каких ни в книжках, ни в наших с тобой разговорах не найти.

Никто ничего не хочет на самом деле. Кроме как уютненько поговорить.

Вот. Почему? Этап такой? У меня это вопрос вопросов. Почему на самом деле никто ничего не хочет, хотя инструменты есть на все? (К вопросу о хотеть и не хотеть одновременно.) Потому что в «Хаббе Хэне» очень четко палец поставлен: пока ты не отдаешь себе отчета в том, чего действительно хочешь, ты делаешь то, чего делать бы не хотел.

Да, просто этап развития такой. Извини мою солдатскую прямоту, но судя по состоянию населения этой планеты, где-то в космосе недавно закрыли на переучет какой-то ледяной ад для согрешивших табуреток. И их за хорошее поведение (и просто от безысходности) направили к нам.

Это только кажется, что инструменты есть на все и у всех. Я по себе знаю, что для начала любой, самой простой практики нужно столько созидательной воли (не путать со способностью насиловать себя), сколько в одни руки не отпускают. Потому что любой шаг в сторону – шаг в сторону от интересов вида, а природа так легко свое не отдаст.

Вот почему очень многим, чтобы реально что-то начать делать, нужно постоять рядом со смертью. И не потому, что «понял, осознал, испугался, исправился», а потому что в этот миг природа выпускает добычу. Ей не нужна дохлая особь. И в этот удивительный момент почти дохлая особь может ухватиться за дух (за подлинную силу собственного сознания), кроме которого у нас нет ничего. Повторяю: НИ-ЧЕ-ГО. Мы тут все стоим над общей могильной ямой, не понимать этого довольно наивно.

Человек – поле битвы не между «добром» и «злом», а между интересами вида и интересами духа. Это обстоятельство – в основе всего происходящего с нами здесь. Не понимая этого, ничего понять не получится.

То есть интересы сознания кардинально не совпадают с интересами вида.

Пока побеждают интересы вида, человек живет крайне недолго (на этом этапе побеждают они, как можно заметить), потому что в интересах вида схема: «дожил до полового созревания – размножился – выкормил потомство – освободил место». Все.

Единственный способ избежать участия в этом карнавале (дожить до трехсот тысяч лет все равно не выйдет, зато можно не разлагаться заживо, не деградировать, а улучшаться с возрастом) – стараться переключаться на интересы духа ЗАРАНЕЕ, а не после сорока лет, когда резко уменьшится выдача витальной силы и наступит в связи с этим великий перепуг, именуемый обычно «кризисом среднего возраста».

И ведь тогда получается, что самая первая задача – это разделение и понимание разницы между этими интересами. Смерть явно отрезвляет, да. Перестаешь принимать интересы вида за интересы духа. А что еще?

Если выполнить эту задачу хотя бы на пять процентов, станет понятно, что дальше. Потому что дальше у каждого свое. Очень свое, как по форме, так и по содержанию. Универсальных рецептов нет. Вот хоть убейтесь – нету.

Я все пытаюсь сообразить хотя бы примерные маркеры. Интересы вида – сюда, как я понимаю, любой вид зависимости, любая отдача ответственности, любое «куда я без тебя» или даже «куда я один (то есть без всех)», потому что это все про выживание. Тогда – можно ли сказать, что маркер интереса духа – «я сам»? Или все-таки любопытство? Везде, где страх заменяется любопытством – вид заменяется на дух, это я точно знаю.

Все, что выходит за рамки необходимого для выживания и продолжения рода, скорее всего, сфера интересов духа.

Но вот как человек будет отличать одно от другого, я слабо себе представляю.

Потому что когда человек смотрит кино с любимым красивым актером (любого, любого пола!), он обслуживает интересы вида, если актер ему приятен именно физическими данными. И обслуживает интересы духа, если вид актера будит в нем какие-то смутные воспоминания не пойми о чем.