Вадим Гребенников - Перлюстрация. Перехват информации

«Я с недавнего времени от постоянного распечатывания и припечатывания столь многих писем мои глаза почти совсем испортил, ибо моя работа при горячих углях и весьма близко к лицу придувая чиниться имеет, так что оное лицо чувствительнейшим образом разгорается.

Якоже случалось, что едва только одна почта отправилась, то уже и другая пришла, и тако я почти без отдыху чрез день и ночь за тем сидел, от крайнего беспокойства принужден был оную работу оставя, столько отдыхать, пока я некоторое облегчение от того получил, так что мне оная продолжающаяся работа почти невозможно становится».

Громким делом, связанным с перлюстрацией, стал арест в ноябре 1748 года И.-Г. Лестока. Французский дворянин, живший в России с 1713 года, один из активнейших участников переворота в пользу Елизаветы Петровны 25 ноября 1741 года, лейб-медик императрицы, удостоенный в 1743 году графского титула, пытался активно влиять на внешнюю политику.

После изгнания Шетарди Лестоку было запрещено вмешиваться в иностранные дела. Но он продолжал поддерживать связь с прусским двором, желая «свалить» канцлера А.П. Бестужева. Главной уликой против него стала перлюстрация писем прусского посланника Карла Вильгельма Финкенштейна.

Бывшего друга императрицы обвинили в подготовке заговора с целью возвести на трон великого князя Петра Федоровича и его супругу Екатерину Алексеевну. Казнь была заменена битьем кнутом, конфискацией имущества и ссылкой в далекий Охотск. В марте 1762 года Петр III вернул Лестока в Петербург, восстановив его чины и дворянство.

В архиве МИД сохранились перлюстрированные ЧК материалы переписки иностранных посланников, находившихся в российской столице: английских, французских и шведских — с 1742 года, австрийских, голландских, датских, прусских — с 1743 года, саксонских — с 1744 года, польских — с 1749 года, турецких — с 1750 года.

Секретные чиновники ЧК регулярно информировали начальство о корреспонденции иностранных дипломатов, проходившей через Выборгский, Московский, Петербургский почтамты, и кратком ее содержании. С 19 мая по 31 июля 1749 года было подано 40 таких реестров.

15 февраля 1758 года, после опалы А.П. Бестужева-Рюмина, появился Почтовый департамент Публичной экспедиции Коллегии иностранных дел (далее — КПД). Все дела Генерального почтамта были переданы в распоряжение Санкт-Петербургского почт-директора Ф. Аша.

Вступивший на престол 25 декабря 1761 года Петр III получил службу перлюстрации в состоянии полного развала. Уже 8 января 1762 года новый император «…изволил… сам изустно секретарю Петру Бакунину… повелеть, дабы… все письма французского министра… Бретеля… разпечатываемы и списываемы были…». Бакунин адресовался к почт-директору Ф. Ашу, «…но… он в разсуждении старости и немощи своей отозвался, что без помощника копии списывать не в состоянии…». К Ф.Ашу был послан секретарь Синявин, который, как можно полагать, стал восстановителем утраченных традиций

В 1762 году на престол взошла «просвещенная государыня» Екатерине II, при которой практика перлюстрации успешно продолжалась и развивалась. В апреле 1764 года Ф.Аша на посту директора Санкт-Петербургского почтамта сменил М.М. фон Экк, руководивший этим учреждением и перлюстрацией до 1789 года включительно.

В это же время серьезно заболел Х.Гольдбах, который скончался 20 ноября 1764 года. Секретным указом 22 марта 1765 года главой шифровальной службы с жалованьем 3 тыс. руб. в год был назначен воспитатель великого князя Павла Петровича академик Франц Эпинус.

Дешифровкой текстов он занимался сам с помощником, выходцем из обрусевших немцев Иваном Ивановичем (Иоганном-Георгом) Кохом (1739–1805). И.И. Кох начал свою карьеру в 1762 году копиистом в Академии наук и был извлечен оттуда Ф.Эпинусом в Коллегию иностранных дел.

Перлюстрация в то время была важнейшим, наряду с сообщениями платных зарубежных агентов, источником информации для принятия внешнеполитических решений.

Перлюстрировалась вся зарубежная корреспонденция вне зависимости от положения получателя и отправителя. Зачастую Екатерина II читала дешифрованные депеши иностранных дворов к послам в Санкт-Петербурге ранее, чем сами послы.

Масштабы перлюстрации дипломатической почты значительно выросли. В 1762 году началась перлюстрация переписки принца Нассау-Зигена и курляндских представителей. С 1763 года — представителей Гамбурга, Данцига, Любека, а с 1764 года — испанских дипломатов.