Сергей Носов - Конспирация, или Тайная жизнь петербургских памятников-2

Загадочный Кристофари удостоен еще одного памятника – в Москве, и тот, пожалуй, посолиднее, побогаче. Рост московского три метра. Петербургский пониже, но не намного.

А еще, к моему стыду и позору, потому что я никогда не слышал о Кристофари, имя Кристофари значится на нескольких мемориальных досках. В его честь выпущены почтовые марки. Его портрет украшает памятную серебряную монету номиналом три рубля. Ему посвящена памятная медаль.

Только не говорите, что вы все это знаете. Хотя я ведь тоже о нем теперь кое-что знаю. Не много, но кое-что.

Сберегательный банк России – вот кто вспомнил о Кристофари. И случилось это в связи с торжествами: отмечалась хотя и не круглая, но все-таки дата – 165-летие сберегательного дела в России.

Чтобы не увязнуть в скучных объяснениях, процитирую уже готовый текст – даже странно, как столько букв уместилось на кругляке диаметром 6 см (это, вероятно, благодаря лазерной технологии, впервые примененной в России для изготовления таких медалей). Короче – (и верно: короче не скажешь), короче:

13 марта (1 марта по cm. стилю) 1842 г. Н. А. Кристофари внес первый вклад в сумме 10 рублей серебром в первую в России сберегательную кассу при Санкт-Петербургской Сохранной Казне (Казанская ул.,7). Н. А. Кристофари была выдана сберегательная книжка № 1.

Вот так! Первый вкладчик, за что ему и воздалось.

Там есть еще одна фраза: Памятник Н. А. Кристофари открыт 13 марта 2007 г., - но касается эта информация московского монумента, он, кстати, изображен на другой стороне медали, а в Петербурге памятник первому российскому вкладчику Н. А. Кристофари открыли 12 ноября 2006 года – в День работников Сбербанка России. Своим профессиональным праздником работники Сбербанка РФ обязаны императору Николаю I, который в 1841 году в этот день, то есть 30 октября по старому стилю, утвердил Устав сберегательных касс, что и отмечают во всех филиалах Сбербанка начиная с 1988 года.

Автор московского памятника – скульптор Александр Рукавишников.

Автор петербургского Кристофари – Александр Козинин из города Калач.

Московский стоит перед входом в главный офис Сбербанка РФ.

Петербургский – по адресу: Невский, 101 – на входе в местное отделение Сбербанка РФ, офис № 9055/055.

«На входе» не означает «на улице», но и не в помещении тоже. Там есть своего рода промежуточное крыльцо, вроде дворика, соединяющееся с Невским входными проемами. Если проходящий по проспекту повернет голову (а проезжающему на троллейбусе достаточно посмотреть в окно), в центральном входном проеме непременно себя обнаружит бронзовый Кристофари. Он как бы уже покинул банк, и за ним захлопнулась стеклянная дверь, он теперь намерен спуститься по ступеням (их восемь) и пройти через просторный проем на тротуар Невского.

Но зачем он тогда держит в правой руке большую монету? (Мы уже к нему подошли: да, он держит монету, номинал не указан, но мы-то знаем, это как бы серебряный рубль, – а всего он сдал на хранение десять рублей серебром!)

Действительно: если он уже банк покинул и стоит к стеклянной двери спиной, почему же он держит серебряный рубль? Неужели не приняли? Но ведь в Сбербанке РФ, даже на Невском, не принимают серебряные рубли – ни чеканки 1841-го, ни чеканки 1842 года… Да и не было в бытность исторического Кристофари Сберегательного банка на этом месте. Здесь вообще ничего не было.

Все ясно. Он еще только собирается внести десять рублей серебром, он как бы здесь и не здесь, потому что направляется он на Казанскую, 7, в Опекунский совет Воспитательного дома, где сейчас откроют первую сберегательную кассу.

Вряд ли Николай Антонович расталкивал локтями других вкладчиков, чтобы оказаться первым. Сообщают, что всего в этот день свои сбережения внесли в кассу 76 человек. Кристофари мог быть, скажем, вторым или пятым. И тогда памятники в наши дни воздвигали бы не ему, а другому кому-то.

Мы бы даже этой фамилии не услышали – Кристофари. Мы бы не узнали, какие у него бакенбарды.

А бакенбарды у него действительно знатные. Если бы не выбритый подбородок, так бы и соединились, заменив бороду. Московский и петербургский памятники сходятся бакенбардами, в остальном лица петербургского и московского Кристофари не очень похожи, они различаются примерно в такой же пропорции, как лица Линкольна и Пушкина, за кого и принимают иногда посетители Сбербанка соответственно московского и петербургского Кристофари. И это не удивительно: когда открывали памятник на Невском проспекте, петербургским журналистам было сообщено, что в результате долгих поисков удалось найти только один портрет Николая Антоновича – он помещен в одной из книг шеститомного коллективного труда «Великая реформа», выпущенного в 1911 году к юбилею освобождения крестьян (Кристофари, оказывается, участвовал в разработке крестьянской реформы). Вот по тому единственному известному портрету и создавался скульптурный образ первого вкладчика.