Сергей Дрожжин - Призрак неонацизма. Сделано в новой Европе

В выступлениях самого обер-бургомистра К. Луэгера уже тогда звучали в адрес евреев весьма серьезные угрозы. Так он открыто говорил о том, что «если родина будет в опасности, то они (его сторонники. – С.Д.) будут беспощадны к ее врагам».

После этого выступления либеральные партии устроили парламентские слушания по вопросу о выступлении К. Луэгера, но это, по сути дела, только дало ему еще одну возможность изложить свои взгляды на деятельность австрийских социал-демократов. «Все, кто разбираются в расовом вопросе, – заявил на этих слушаниях К. Луэгер, – хорошо осведомлены о том, что вождями социал-демократов являются исключительно евреи» (Hamann, 490).

В 1907 году в австрийской столице одним из центральных политических вопросов был вопрос о «русских евреях». Масла в огонь этой дискуссии подлила и появившаяся в этом же году книга Рудольфа Врбы «Революция в России». В этой книге, автор которой не скрывал своих антисемитских взглядов, Р. Врба особенно подчеркивал, что «погромы в России» являются вынужденной защитой христиан против «еврейской угрозы».

Как и многие антисемитские книги того времени в Германии и Австрии, «Революция в России» была с претензией на научность, и в ней содержалось большое количество статистического материала. Естественно, что автор много распространялся и на тему о «мировом еврейском заговоре». Напомним, кстати, что «Протоколы сионских мудрецов» еще не были в то время опубликованы ни в Германии, ни в Австрии.

Революция 1917 года в России вновь усилила антисемитские настроения в Германии и Австрии. На опыт русской революции 1917 года А. Гитлер часто ссылался в своих выступлениях, в которых он открыто называл «диктатуру пролетариата» в Советской России «диктатурой евреев». «Меня всего начинает трясти, – говорил А. Гитлер, – при мысли о том, что будет на нашем перенаселенном людьми континенте, если хаос большевистской революции добьется у нас успеха» (Fest, 147).

Аргументы германских и австрийских антисемитов по поводу революции 1917 года не отличались от тех, которые приводились после 1905 года. Только угрозы физической расправы с евреями в Германии и Австрии стали звучать чаще.

В это время А. Гитлер однозначно сформулировал свои политические цели – «уничтожение и искоренение марксистского мировоззрения». Хотя здесь впрямую не говорится о физическом устранении носителей этой идеологии, глухие намеки на это содержатся уже в самой формулировке. Однако сомнения по этому вопросу могут возникать только у тех, кто не знаком с большинством программных произведений А. Гитлера. В контексте его собственных размышлений на этот счет, в элиминаторном подходе его к решению этой проблемы сомневаться не приходится.

«Я многому научился у марксизма, – заявил А. Гитлер в одном из своих выступлений в 1919 году. – Но я не имею в виду это скучное учение об обществе, которое иначе как абсурдным не назовешь. Но я действительно научился их методам».

В данном случае А. Гитлер, несомненно, ссылается на так называемую «баварскую революцию» 1919 года в Германии. Среди наиболее активных руководителей мюнхенской советской республики было несколько выходцев из России. Это в первую очередь Евгений Левине и Павел Борисович Аксельрод. Что касается Е. Левине, то его современные немецкие историки считают вообще действовавшим на тот момент членом Красной Армии. Таким образом, известный немецкий тезис об «ударе ножом в спину» имеет как антисемитские, так и антирусские коннотации.

Тогда и возник в Германии разговор о «русском терроре» в Баварии. Хотя при столкновениях с частями рейхсвера, которые вошли в Баварию для подавления революции, погибло также много революционеров, – в том числе такие руководители восстания, как К. Эгельхофер, Г. Ландау и Е. Левине, – в коллективной национальной памяти немцев остались лишь воспоминания о «русском терроре», а также о гибели нескольких членов праворадикального «Общества Туле».

В свете кровавых событий в Баварии в Германии в целом комментировали и появившийся примерно в то же время в этой стране перевод «Протоколов сионских мудрецов», где, в частности, говорится: «От нас… будет исходить всеобщий террор».

Одной из жертв так называемого «русского террора» тогда стал даже папский нунций Эудженио Пачелли – будущий папа Пий XII, о котором речь еще впереди. Но скажем сейчас только, что у него баварские революционеры конфисковали автомобиль. Чтобы выразить новой власти свой официальный протест, он на следующий день направился в революционный штаб. Вульгарность того, что он там наблюдал, его поразила. «Это сущий ад», – вспоминал он. Особенно ему запомнились одна женщина, которую он сразу распознал как еврейку и сожительницу Макса Левьена. Это была, по его словам, «молодая русская еврейка и разведенная, и она была там главной».