Георгий Кублицкий - Таймыр, Нью-Йорк, Африка... [Рассказы о странах, людях и путешествиях]

На карте Египта — две краски: желтый цвет пустынь и узкая зеленая полоска долины Нила, расширяющаяся в дельте. Пустыни — почти девяносто шесть процентов территории страны. Но Египет, который знают все: его главные города, его памятники древности, его житницы — это четыре процента территории, закрашенные на карте зеленой краской.

Пустыни — всюду. Они подступают к городским окраинам, начинаются у межи засеянного поля. Едешь из Каира в Александрию — за окном бежит пустыня. Отправляешься к Асуану — пустыня тут как тут. Твой путь в оазис Файюм — и пустыня сопровождает тебя сразу за Гизой, где туристы, взгромоздясь на пестро убранных верблюдов и престарелых арабских скакунов, фотографируются на фоне пирамид.

Те пустыни, с которыми обычно знакомится гость страны, не пугают и не отталкивают его. Он не знает караванных троп. Под колесами машины стелется асфальт. Время от времени мелькают щиты, рекламирующие прекрасно освежающее мороженое. На других — кружки, наполненные несравненным пенящимся пивом «Стелла».

Ветер гудит в проводах. Но сама пустыня безмолвна. Иногда чудится какое-то движение, вон темное животное скользнуло за холмик. Нет, это камень. Пустыня притворяется, будто в ней есть жизнь. Впрочем, кое-где мелькают все же серые кусточки в низинах. Арабы называют их ашеб.

Сколько читал я в детстве о возникающих в мареве пустыни прекрасных городах, волшебных садах, наконец, синих озерах, манящих истомленных жаждой путешественников! И однажды пустыня подкрепила хрестоматийные о ней представления: окаймленный темной зеленью, на горизонте заколыхался синеватый водный простор.

— Мираж! — обрадовался я. — Фата-моргана!

— Ля! (Нет!) — покачал головой шофер. — Это Карун.

То было не призрачное, а настоящее озеро Карун, вокруг которого зеленели пальмы Файюмского оазиса…

В разные годы путешествуя по Египту, видел я и Ливийскую, и Нубийскую пустыни, и другие, поменьше, менее известные. Но разве человек, пересекающий пустыню по асфальту, вправе сказать, что действительно знает и чувствует ее? Сел на кожаное сиденье, высунул руку под струю горячего воздуха — только и всего, вот и все твои путевые ощущения.

А если едешь по пустыне долго, то в сонной жаркой одури видится тебе дождь в березняке. Прохладный… Вода так и льется за шиворот, чудесная, холодная вода…

Что такое полтораста километров Нубийской пустыни для сегодняшнего путешественника? Два часа езды. А прежде? «На другой день пустыня явилась во всем ужасе разрушений и смерти. Остовы верблюдов и быков попадались на каждых десяти шагах, иногда чаще…» Так писал о Нубийской пустыне Ковалевский.

Лишь однажды — это было в Сирии, где мы, разыскивая становища бедуинов, застряли в песках без запаса воды, — пустыня напомнила, что шутить с ней не следует. Я почувствовал это по настроению спутников, местных жителей, очень встревоженных нашей вынужденной задержкой. Но часа через три шофер исправил мотор, мы выбрались на дорогу, и маленькое происшествие быстро забылось.

Я попал как-то к нашим бакинцам, помогающим арабам бурить нефтяные скважины по ту сторону Суэцкого залива. Вот они-то почувствовали полной мерой, что такое жизнь в пустыне без асфальта, без искусственно охлажденного воздуха, порой без защиты от солнца. Но рассказывать о ней с чужих слов не буду.

Думаю, что самое сильное впечатление, которое дарит сегодня египетская пустыня, — чудо орошения. Видел его десятки раз, но не перестал удивляться.

Вот пустыня резко, сразу переходит в зеленую рощу. Завожу обычный разговор. Ну хорошо, а если вода дойдет до мертвого, голого песка возле дороги?

И мне отвечают: будет роща. Или поле. Почва одинакова. Разница только в том, что там, где роща, — вода и солнце, а здесь — только солнце. Дайте воду — поднимется роща. Или сад. На этой земле все растет.

Народ Египта теснит пустыню во многих местах. Даже далеко в стороне от Нила, в самом пекле, возникают оазисы, использующие воды артезианских колодцев. Но главный фронт — в провинции Ат-Тахрир, что в переводе значит «Освобождение».

Эта провинция рождена мечтой о новой жизни. Первые люди пришли сюда в 1953 году, всего год спустя после революции.

На карте Ат-Тахрир — зеленая полоса, разлинованная каналами. Она тянется от Нила к Александрии через желтизну песков. На ней квадратики новых селений.

Один из них назван в честь Умм Сабер. «Матушка» Сабер погибла во время партизанской войны против англичан.