Георгий Кублицкий - Таймыр, Нью-Йорк, Африка... [Рассказы о странах, людях и путешествиях]

Но египтяне-то знали, что такое «временно»: семь десятилетий английской оккупации тоже были только «временными». И Египет твердо сказал: «Нет!»

Тогда самолеты интервентов начали бомбить египетские города. Ранним утром 5 ноября начались операции по вооруженному захвату Суэцкого канала.

Порт-Саид был атакован с моря и с воздуха. В пылающих кварталах начались упорные бои. Бомбардировщики сбрасывали бомбы на канал. Искореженные железные фермы Фер-данского моста рухнули в русло. Загораживая путь кораблям, затонул фрегат «Абукир», опустился на дно корабль «Акка». Канал был выведен из строя.

В эти дни Советское правительство поддержало борющийся Египет. Было сказано, что, если агрессоры не уймутся, советские граждане-добровольцы не встретят препятствий к выезду в Египет для участия в борьбе египетского народа за независимость.

Это было грозное предупреждение. Утром 7 ноября агрессоры прекратили военные действия.

Вечером 22 декабря 1956 года их последние солдаты покинули Порт-Саид.

…Помнят ли этот урок израильские захватчики, предпринявшие летом 1967 года новую военную авантюру и надолго превратившие Ближний Восток в пороховую бочку?

Абу Самра, который по поручению департамента информации часто сопровождает нас, неожиданно пригласил в свои родные места, в дельту Нила. Там живут его отец, мать, братья.

Едем сначала новой, недавно проложенной дорогой. Едем час, другой, третий, а вокруг одно и то же: пальмы, ослики, желто-серые глинобитные стены деревенских хижин…

И вот тоска по родной природе, тоска, исподволь накапливавшаяся на чужбине, овладевает мной. Глаза не видят ничего вокруг, а в памяти то синие таежные горы над Енисеем, то ласковые холмы Подмосковья, то приокские луга. Все сочное, умытое, влажное, как будто после дождя, как будто в обильной утренней росе…

Стряхнув воспоминания, возвращаюсь в дельту Нила. Мы то и дело либо пересекаем канал, либо едем вдоль канала. Их в Египте множество. Каналы — артерии жизни, питающие все сущее. В августе, в разлив, я как-то записал в блокнот: «Весь Египет качает воду руками, насосами — всем, чем можно». Потом убедился, что это верно и для мая: весь Египет весной тоже качал воду всем, чем можно.

Я не раз летал над Нилом на самолете. Весной вода только в каналах, рассекающих черно-зелено-желтую чересполосицу вспаханных, засеянных и убранных полей, среди которых серыми бесформенными пятнами разбросаны деревни. Их строят не там, где удобнее жить, а там, где хуже земля. Хорошую землю грех застраивать, она должна рожать! У реки, где лучшая земля, — поля, а не улицы.

По весне, когда дует всеиссушающий ветер пустыни, даже главные рукава нильской дельты, Розеттский и Дамиеттский, кажутся с воздуха узкими речками. Но и в осенний разлив во многих местах не увидишь моря воды, из которого торчат полузатопленные деревья и крыши, не ощутишь буйства стихии, по-своему прекрасного. Нил здесь не разливается, нет! Его с помощью каналов разливают по полям, причем как можно аккуратнее, стараясь не потерять зря ни капли.

До постройки плотины Асуана Нил мощно разливался лишь по вееру дельтских низин. В лазурь Средиземного моря он вклинивал массу своих мутных вод. Контраст между прозрачной морской синевой и грязевым раствором был почти таким же, как между морем и песчаным берегом.

Да, Нил мутен и грязен. Но это муть плодородия, благословенное обилие питательных веществ, нужных злакам. Издавна в честь обожествляемого Нила складывали люди гимны, славя реку за то, что она дарит жизнь Египту, называя ее создателем ржи и производителем ячменя, причиной благоденствия животных, населяющих землю: «Едва твои воды подымаются, земля наполняется ликованием, всякая жизнь радуется…»

И на всех изображениях более поздних времен бог Нила то держит вазы, наполненные цветами, плодами, водой, хлебом, то протягивает рог изобилия, то с любовью смотрит на резвящихся детей.

Нил и сегодня почитается теми, кто трудится на земле. Феллахи уверены, что нильская вода обладает особой жизненной силой, дарует людям здоровье и счастье. В период разливов в деревнях справляют свадьбы. К разлившейся реке приносят больных детей, чтобы те бросали в воду хлеб или финики, приговаривая: «Нил, сделай так, чтобы у меня было столько сил, сколько в тебе глубины». Глоток нильской воды дают умирающему.

Теперь, когда мы видим Дельту не с заоблачных высот, а поднимаем пыль на ее дорогах, нильский разлив — это вздувшийся водой ближайший канал или залитое рисовое поле, по которому пара буйволов тащит бревно, разравнивающее гребни жирной грязи.