Гвидо Кнопп - CC – инквизиция Гитлера

В душе он оправдывал свою работу «долгом быть жестким и непреклонным». Говоря о муже, Лина Гейдрих утверждала, что он считал «своим долгом выполнять любые задания до конца, не боясь последствий». Поэтому жертвам не было легче от того, что он эти «задания» все больше воспринимал «как негативные». Возможно, он не испытывал внутренней потребности в совершении преступлений. Вдова говорила, будто он по ночам не находил себе покоя: «Он часто переворачивался с одного бока на другой и не мог уснуть. А почему, — не говорил».

С лета 1941 года, когда оперативные группы СД убивали людей по его приказу, Гейдрих начал искать новое поприще деятельности, новый шанс для продвижения по службе. И такой шанс нашелся, когда чешское сопротивление в «имперском протекторате Богемия и Моравия» грозило перерасти в восстание, а «наместник- протектор» Константин фон Нойрат попал в немилость у Гитлера. Массовые демонстрации, акты саботажа и забастовки в «протекторате» — центре военной промышленности за пределами собственно империи, приобретали угрожающие для оккупантов размеры.

24 сентября 1941 года Йозеф Геббельс писал в своем дневнике: «Дела в Праге близки к кризису, и фюрер принял решение энергично вмешаться в происходящее. Он полон решимости откомандировать Гейдриха для оздоровления тамошней обстановки… В таких критических ситуациях у руля должны быть сильные мужчины. У этих сильных мужчин должна быть твердая и решительная рука. Они не имеют права поддаваться эмоциям, отвлекающим их от поставленной цели».

Нойрат утратил свои полномочия, и рядом с ним оказался в лице Гейдриха человек, который мог железной рукой удушить в зародыше любое сопротивление. Гейдрих был счастлив получить новое задание. Жене, которая сначала была против переезда на новое место, он сказал: «Там нужно сделать много хорошего. Если хочешь управлять страной, нужно сразу проявить строгость и одолеть всех противников. Тогда несравненно легче и радостнее будет править».

Наконец-то он получил «позитивное задание».

Лина Гейдрих: «Рейнгард был убежден, что в Праге он должен исполнить «поручение свыше». Прием для Лины был достоин супруги правителя: «От вокзала мы едем в автоколонне в Пражский Град. Оцепление, у обочин дорог полиция. Я прихожу в себя, только когда оказываюсь у окна замка и смотрю вниз на утопающую в ярком золоте Прагу. Чувствую, что я не простая смертная. Я — принцесса и живу в сказочной стране. Нет войны, нет врагов, нет бедных и богатых. Я стою в центре сада Господня и могу все чувствовать, видеть и наслаждаться. Потом я думаю об этом судьбоносном городе, в котором для меня сходятся воедино все политические, национальные и духовные узы. Прага теперь для меня — это вся Европа».

Но Прага теперь была прежде всего сценой террора Гейдриха. Начало его службы возвестили звуки литавр. Уже в день своего прибытия новый правитель объявил чрезвычайное положение на 22 часа в Пражском Граде, запретил собрания в городе и ввел законы военного времени, словно бунт уже на пороге. Количество смертных приговоров за первые 20 дней выросло до 400. Пражским журналистам он сказал, что его цель заключается в том, чтобы «этот край в полной мере исчерпывал свой военно-экономический потенциал. Все, что будет мешать этой цели, я буду подавлять независимо от того, из какого угла это исходит».

На деле же Гейдрих хотел еще большего. Лина Гейдрих сообщала: «Он задавал себе вопрос, каким образом можно гармонично встроить эту страну в «мир» Гитлера». Конкретно это означало: «Полная германизация земли и людей на ней живущих», «онемечивание подходящих в расовом отношении чехов» и «выселение расово неприемлемых чехов и враждебной империи прослойки интеллигенции».

Впервые в жизни Гейдрих стал неограниченным правителем целой страны. Здесь, в Богемии и Моравии, он хотел претворить в жизнь свое видение государства СС. Протекторат должен был стать образцом для всех стран, оккупированных нацистской Германией.

Но сначала ему нужно было сломить сопротивление населения. Он распорядился создать в Терезиенштадте «образцовое гетто для престарелых», которое было превращено в промежуточный лагерь для фабрик смерти на Востоке. Вскоре после прибытия Гейдриха начались депортации.

Как представлял себе новый тиран будущее своего нового удела, узнала группа тщательно отобранных слушателей через несколько дней после его появления в пражском дворце Чернин, резиденции «администрации протектората». Каждого присутствовавшего в зале строго обязали к конфиденциальному молчанию. Однако то, что задумал посланник Гитлера, разнеслось по Праге с быстротой молнии.