Гвидо Кнопп - CC – инквизиция Гитлера

Я снова возразил:

— Как они могут это делать, когда у них есть свои дети?

Такое перетягивание каната продолжалось около 10 минут…

Я предложил привлечь к расстрелу детей украинскую милицию полевого коменданта. Это предложение было принято без возражений».

Перепоручать расстрелы людей другим — такая тенденция все больше и больше становилась системой войск СС и других вовлеченных в преступное дело сторон. Среди командиров оперативных отрядов верх одерживала линия на то, чтобы «грязное ремесло», то есть расстрелы, сваливать на те вспомогательные войска, которые комплектовались из представителей местного населения. Немцы ограничивались в таких случаях только выставлением своего оцепления вокруг мест массовых расстрелов.

И некоторые искренне верили, что таким образом снимают с себя ответственность за совершаемые преступления, потому что вина теперь полностью ложится на совесть местных коллаборационистов.

Количество «инородных вспомогательных войск» быстро увеличивалось и должно было в ходе войны возрасти с 30 000 до 300 000 человек. Это был единственный способ не только отстранить немцев от этого изуверского мероприятия, но и повысить его эффективность. Коллаборационистов снабжали всем необходимым для совершения массового истребления невинных людей, умело используя их антисемитские настроения, которые были довольно широко распространены в отдельных оккупированных регионах.

Латвийская еврейка Розеле Гольденштейн испытала на себе бесчеловечность расстрельной команды: «Они согнали нас, детей, в кучу, чтобы расстрелять. Некоторые пытались убежать, но их убили на месте».

Розеле казалось, что наступили последние минуты ее жизни. Для нее каждый шаг, приближавший детей ко рву, был почти равен избавлению от всех страданий после долгих дней и недель неизвестного ожидания и одиночества.

«Они расстреляли мою мать, и я тоже хотела умереть. И вот, наконец-то, приходит смерть. Я знала, что встречусь с мамой».

Чудом Розеле пережила расстрел. При первых выстрелах она упала в ров. На нее наваливались тела убитых, накрывая собой неподвижно лежащую девочку. Розеле думала, что пришел и ей конец. И только позже она поняла, что еще жива. Когда девочка услыхала, как пьяные убийцы, громко распевая песни, ушли, она вылезла и спряталась.

Многие, кто чудесным образом выжил, рассказывают, что убийцы пили алкоголь перед экзекуцией, и особенно после нее. Обязательная выдача шнапса палачам была возведена в закон.

Литовец Петрас Целенка, в 1941 году помощник полицейского, сообщает: «Каждый пил до тех пор, пока не становился веселым. Нам давали шнапса столько, сколько душа принимала. А когда алкоголь начинал действовать, все становились храбрыми и начинали операцию».

На эту тему дал показания полицейский охранник Тегель, член оперативной команды 10а: «Я знаю на одном примере расстрела, когда люди службы безопасности, сделав дело, получили добавочную норму алкоголя. Мы же, охранники полиции, ничего не получили, и я помню еще, что это нас очень возмутило».

Как видно, не убийство невинных людей вызывало у них недовольство, а недостаточная мера водки, чтобы залить ею совесть. Главный виновник всех этих злодеяний, Адольф Гитлер был наилучшим образом информирован о проведении массовых экзекуций. С 1 августа вступил в силу приказ: «Все отчеты о текущей деятельности оперативных групп на Востоке должны предоставляться лично фюреру».

Распоряжение шефа гестапо Генриха Мюллера было принято к беспрекословному исполнению. Складывалась довольно нелепая ситуация, если учесть, что, с одной стороны, проведение варварских акций требовало абсолютной секретности, а в другой стороны, верх брала бюрократическая привычка документировать все преступления, вплоть до мельчайших подробностей.

В Главном управлении имперской безопасности Гейдрих постоянно находился в курсе всех происходящих событий. В Центральный архив СБ в Берлине непрерывно поступали рабочие «донесения» от его оперативных групп, тогда как расстрельные зондеркоманды безжалостно уничтожали евреев России. Он ежедневно читал такие донесения, как, например, это, поступавшее от оперативной группы «В» 19 декабря 1941 года:

«На дорогах из Могилева проведены контрольные облавы с привлечением полиции общественного порядка. Всего схвачено 135 человек, в основном евреев, 127 из них расстреляны». Расположенный недалеко от города промежуточный лагерь для советских военнопленных был, согласно донесению, «тщательно прочесан с целью выявления евреев и функционеров. Разоблачены и расстреляны 126 человек». Кроме того, в Парищах, под Бобруйском «проведена специальная операция, в ходе которой расстреляны 1013 евреев и евреек».