Александр Колпакиди - Двойной заговор. Сталин и Гитлер - несостоявшиеся путчи [с иллюстрациями]

Если бы опубликовали подлинные следственные дела самого маршала и еще двух-трех десятков осужденных по делу о военном заговоре, думаем, это изрядно скорректировало бы наши представления о том времени. А также их можно было бы сравнить между собой и вычленить некое рациональное зерно, проследив, как развивался заговор на самом деле. Но это все пока что мечты, и мы имеем только опубликованное признание самого Тухачевского — напоминаем, собственноручно написанное. Маршал рисует следующую картину.

Еще в середине 20-х годов установил контакты с представителями немецкого рейхсвера и с польским коммунистом Домбалем (которого позднее обвиняли в том, что он был резидентом польской разведки в СССР). Эти контакты, судя по показаниям Тухачевского, не были сколько-нибудь серьезными. Однако в 1928 году, после своего скандального снятия с должности начальника штаба РККА, он активизировался. Это и понятно — обидели человека! Мечтал о верховном армейском руководстве, а попал в военный округ, да еще и не столичный!

Он так и пишет об этом: «Будучи недоволен своим положением и отношением ко мне со стороны руководства армией, я стал искать связи с толмачевцами» (толмачевцы — представители военной оппозиции в армии, в основном среди политсостава, проявившейся как раз в это время. Свое название они получили по наименованию своей альма-матер — Военно-политической академии имени Толмачева). В это время он связался и с тремя командирами — Марголиным, Туровским и Зюком. А Туровский, в то время командир дивизии, был правой рукой и ближайшим другом лидера армейских троцкистов Примакова.

На рубеже 1928/29 года Тухачевский возобновляет старое знакомство с Енукидзе, который склоняет его к поддержке правых взглядов. Что интересно, официально Енукидзе «правым» не был. Тухачевский, в свою очередь, рассказал ему о широком распространении оппозиционных настроений в армии и о том, что он начал формировать группу своих приверженцев. В 1929―1930 годах Тухачевский принимает участие в военно-научной работе при толмачевской академии, где продолжает вербовать сторонников, что было нетрудно. Когда в конце 20-х годов он написал очередную записку о реконструкции РККА, за что подвергся резкой критике армейского руководства, он вновь обижается и встречается с Енукидзе. Тот утешает, рассказывая, что правые не побеждены, а лишь перешли в подполье, и предлагает самому Тухачевскому также законспирировать свою деятельность. Однако поздно — осенью 1930 года арестованный офицер Какурин выдвигает против него обвинение в организации военного заговора. И как пишет сам Михаил Николаевич, «это обстоятельство настолько меня встревожило, что я временно прекратил всякую работу и избегал поддерживать установившиеся связи».

В 1931 году будущего маршала переводят в Москву, на должность начальника вооружений. Однако «недовольство отношением ко мне… все еще продолжало иметь место, о чем я неоднократно разговаривал с Фельдманом, Якиром, Уборевичем и др.». Жалуется, одним словом, всем и каждому.

В начале 30-х годов он еще теснее сближается с руководителями немецкого рейхсвера во время бесед с приехавшими в Москву начальником германского генштаба генералом Адамом и небезызвестным Нидермайером. О последнем он пишет: «Нидермайер очень ухаживал за мной, говорил о дружбе Германии и СССР, о наличии общей военной задачи, выражающейся в обоюдной заинтересованности в поражении Польши, о необходимости наличия между Красной Армией и рейхсвером самых тесных отношений». В результате этих переговоров в 1932 году он вновь возобновляет формирование своей «военной партии», причем правой рукой его становится Фельдман. Среди завербованных в этот период он называет Смолина, Алафузо, Наумова, Эйдемана, Аппогу и других.

Во время поездки в Германию вместе с Фельдманом на военные маневры Тухачевский встречается с Владимиром Роммом. Ромм официально — журналист, на самом деле — один из первых советских разведчиков в Германии, тесно связан с германскими военными кругами и одновременно — доверенное лицо Троцкого. Он передает Тухачевскому, что Троцкий просит его взять на себя задачу по восстановлению троцкистской организации в армии. В Германии главнокомандующий рейхсвера генерал Хаммерштейн-Экворд и генерал Адам возобновляют с Тухачевским разговоры относительно «тесных отношений» между рейхсвером и РККА.

О связях с Троцким показал и Путна. Например, о том, что в сентябре 1935 года он доставил Тухачевскому доверительное письмо от Троцкого. Прочитав письмо, Тухачевский сказал, что «Троцкий может на него рассчитывать».