Александр Колпакиди - Двойной заговор. Сталин и Гитлер - несостоявшиеся путчи [с иллюстрациями]

9 мая Ворошилов представил Политбюро список новых назначений. 10 мая Политбюро их утвердило. Первым заместителем наркома обороны назначался маршал Егоров. Начальником Генштаба РККА — бывший командующий войсками Ленинградского военного округа командарм 1-го ранга Шапошников. Тухачевского отправили командовать Приволжским округом, Якира перевели из Московского округа в Ленинградский и т. д. Каждому из них предстояло на новом месте обживаться, налаживать связи. Это давало правительству выигрыш во времени хотя бы на несколько недель. Параллельно продолжали идти аресты.

В начале мая Политбюро пошло еще на один странный с точки зрения практической пользы, но очень показательный — имеющий глаза, да увидит! — шаг. В округах, флотах, армиях возрождались военные советы (в составе командующего и двоих членов совета), во всех воинских частях, начиная с полка и выше, введены должности комиссаров. Это было фактически ликвидацией единоначалия в Красной Армии. Теперь командиры не могли сами, в одиночку принимать решения. До сих пор нечто подобное существовало только в годы гражданской войны. Тогда комиссары были надсмотрщиками над ненадежными кадровыми офицерами. За кем должны были они присматривать теперь? Если репрессии были просто репрессиями, если заговора не было, то к чему возвращать комиссаров? Какой смысл подрывать боеспособность армии накануне войны? А вот если заговор был, то эта мера представляется не просто оправданной — необходимой. Кстати, об отмене и возврате комиссарства наша общеупотребительная история упоминает очень мало и глухо.

Но продолжим хронику.

6 мая арестован бывший начальник ПВО РККА, комбриг запаса М. Медведев. Он дал показания на нескольких работников ПВО.

8 мая Медведев дал показания на заместителя командующего войсками Московского военного округа Б. М. Фельдмана как на главу «троцкистской военной организации».

10 мая. Медведев дал показания на Тухачевского, Якира, Путну, Примакова, Корка.

Только в начале мая заговорил Примаков, при очень странных обстоятельствах. До сих пор он стойко выдерживал допросы. И тогда его вызвали на Политбюро, но и там он не признавал своей вины. Тогда Сталин сказал ему: «Примаков — трус, запираться в таком деле — трусость». После этого Примаков написал заявление, в котором выразил готовность давать показания. Как он сам пишет: «В течение десяти месяцев я запирался перед следствием… и в этом запирательстве дошел до такой наглости, что даже на Политбюро перед т. Сталиным продолжал запираться и всячески уменьшать свою вину. Тов. Сталин правильно сказал, что „Примаков — трус, запираться в таком деле — это трусость“. Действительно, с моей стороны это была трусость и ложный стыд за обман. Настоящим заявляю, что, вернувшись из Японии в 1930 г., я связался с Дрейцером и Шмидтом, а через Дрейцера и Путну с Мрачковским и начал троцкистскую работу, о которой дам следствию полное показание». Трудно поверить, что его обвинили в трусости, и он вот так взял и устыдился. Вопрос: почему на самом деле вдруг «раскололся» упорный комкор?

14 мая. Примаков дает показания. В качестве соучастника он называет Якира, которого заговорщики собирались поставить на пост наркома обороны вместо Ворошилова, и называет несколько имен. Спустя неделю он говорит, что во главе заговора стоял Тухачевский, что он был связан с Троцким, а потом называет еще имена сорока видных военных.

Примерно в те же дни Путна показал, что передавал Тухачевскому письма от Троцкого, и что Тухачевский сказал Путне, что «Троцкий может на него рассчитывать». Также Путна назвал многих участников заговора.

14 мая. Арестован Корк.

15 мая. Фельдман выразил готовность давать показания.

16 мая. Корк начинает давать показания. Он сообщил, что военная организация правых (включавшая троцкистскую группу под руководством Путны, Примакова и Туровского) была частью более крупной организации правых, в которую его вовлек Енукидзе. Основной задачей группы был военный переворот в Кремле. Во главе военной организации стоял штаб переворота, в который входили Корк, Тухачевский и Путна.

19 мая. Фельдман дает показания, правда, попросив предварительно ознакомить его с показаниями других арестованных. Он называет имена более 40 командиров и политработников, в том числе Шапошникова, Гамарника, Дыбенко и др.

Из членов Политбюро с материалами следствия были знакомы только Сталин, Молотов, Каганович и Ворошилов. После получения показаний Корка и Фельдмана о подготовке военного переворота они дали санкцию на арест Тухачевского.