Юрий Поляков - В зоне риска. Интервью 2014-2020

– У Вас встречаются эротические сцены, что для русской литературной традиции в общем-то смело. Здесь существует комильфо и моветон?

– Кстати, уровень мастерства прозаика проверяется на пейзажах, диалогах и эротических сценах. У нас в языке нормативная лексика, касающаяся интима, очень ограничена, надо искать метафоры, иносказания, казуальные неологизмы. Мой китайский переводчик на вопрос, как он справляется с эротическими сценами в романе: «Замыслил я побег…», ответил: «Легко! В русском языке плотских слов, как звёзд на башнях Кремля, а у нас, словно звёзд на небе…» Возможно и так, но эротические линии в моих романах «Грибной царь», «Гипсовый трубач», «Любовь в эпоху перемен», «Весёлая жизнь…», по-моему, удались. В отличие от Виктора Ерофеева я могу прочитать их вслух по телевизору, но детям лучше всё-таки не слушать…

– В одном из интервью Вы говорили, что, садясь за стол, забываете, что Вы «член партии и у вас есть жена». Что вкладываете в понятие «семейные ценности» и надо ли их защищать законодательно?

– В семейной жизни я за стабильность и не ищу материала для прозы в бытовых руинах и отходах. С женой Натальей мы состоим в браке 45 лет, у нас дочь Алина, которая мне сейчас активно помогает в делах Национальной ассоциации драматургов и моего авторского театрального фестиваля «Смотрины». Есть внуки – Егор и Люба, старшеклассники. Я за надёжность домашнего очага и уверен: человечество выживает благодаря семье. Что же касается гендерных игр и поиска острых ощущений, то они были всегда. Литература тому свидетельница. Но есть мера вещам. Например, за римским легионом обычно гнали стадо овечек и козочек – для релакса одиноких воинов. Чем закончила Римская империя? То-то и оно! А гей-парад – это тоже самое, что карнавал бронетехники…

Организации, запрещённые в РФ.

Организации, запрещённые в РФ.