Дмитрий Брикман - Детский недетский вопрос

Надо, да. Потому что переешь сладкого — потом будет от этого несладко. Опыт показывает.

2,5 года, девочка: «Мама, зачем тебе я?»

А зачем Богу человек? Зачем Создателю создание? Да потому что Создатель не полон без своих созданий. Да и какой он Создатель, если ничего/никого не создал! Можно тешить себя иллюзиями, что ты живешь свою жизнь для себя, а дети помешают тебе реализовать свое призвание. На самом деле это пустые отговорки. С каждым ребенком прибавляется твое ощущение самого себя. Если вообще можно чем-то гордиться, то разве только своими книгами, успехами, наградами? Есть другой, более глубинный уровень гордости — детьми, внуками. Потому что ты их создал как бы вместе с Господом, и ты сам являешься в этот момент творцом, но таким, который в этом страшном-страшном отношении со своими созданиями предоставляет им свободу, в том числе свободу бунта против себя. Я помню, как моя дочка в 8–9 месяцев на наших глазах взяла тапочку в рот, что ей запрещалось делать. И поняла, что нарушила этот запрет, и содрогнулась. Как Адам, когда он нарушил завет с Богом и, побуждаемый Евой, вкусил плод с древа. Эта дрожь пробегает по телу согрешившего человека, она всегда возникает в отношениях создателя и создания. И в этот момент до меня дошло, почему Бог все-таки продолжает любить свое дитя, человека, несмотря на всю его падшую, порочную, грешную природу. Потому что человек, сознающий свой грех, дрожащий, воспринимает это как свободную волю и признает тем самым свою ответственность за то, что он делает.

Вот для чего ребенок нужен родителям: это опыт творческого отношения к своим творениям, с такой глубиной любви, понимания, сопереживания, ответственности, который недоступен ни в каких других областях творчества.

Мальчик трех лет за разговором о том, что корова дает молоко, овца шерсть, а пчелы мед, спрашивает маму про свою 11-месячную сестру: «А Лиечка что дает тебе?» Что вам дало рождение ребенка?

Я стал как бы другим человеком. Человек так устроен, что это не потребляющее существо. Ему необходимо потреблять, чтобы что-то производить. Он создан с расчетом на отдачу, на то, чтобы не зарывать свой талант в землю. Индивидуальное бытие обретает смысл, только когда оно прирастает. В первую очередь детьми. Семя — я уже как иудей говорю — должно прирастать, слово должно прирастать, а не падать на камни. В этом смысл всего. Как писал Гете: «И доколь ты не поймешь: смерть — для жизни новой, хмурым гостем ты живешь на земле суровой». Призвание человека в том, чтобы создать другую жизнь — в форме слов, картин или в облике живого существа.

Это главное призвание. Создавать. Как сказано в самом начале Библии, нам даны две заповеди. Первая — «плодитесь, и размножайтесь, и наполняйте землю». Вторая заповедь — наречение имен, когда призвал

Господь животных к Адаму и сказал: «Давай им имена, и как ты их назовешь, так и будут их имена». Два призвания, одно биологическое, другое семиотическое, лингвистическое. И оба они о том, чтобы создавать. Это уже потом согрешившему, падшему человечеству был дан декалог, десять заповедей, которые в основном состоят из запретов: не делай того-то, не убивай, не прелюбодействуй, не лжесвидетельствуй и так далее. А первые две заповеди до грехопадения позитивны. И ничто так хорошо не выполняет эти заповеди, как рождение ребенка, потому что ты создаешь его и наполняешь землю и учишь его говорить. Создание человека и создание языка — так я понимаю свою задачу. Как отца и как филолога.

17 лет, девочка: «Что значит уметь отдавать и уметь получать? Почему это надо уметь?» Про умение отдавать вы объяснили. Почему надо уметь получать?

Получать — это тоже большое искусство, потому что есть такая вещь, как жадность. Когда получаешь слишком много, получаешь то, что тебе, по сути, не нужно, и обогащаешь себя за счет другого. Хороший способ получать — несколько аскетический. Надо найти баланс, когда отдача превышает потребление. В этом суть нравственности.

У меня есть кратчайшее определение из трех слов: «Нельзя быть без».

Прежде всего нужно различать уровни этого чувства: сексуальный, эротический и любовный. Секс-это воспроизведение, размножение себя, то, что необходимо природе. Эротика — это удовольствие от эроса, связанное уже не с задачей размножения, а с утверждением своего «я». Поэтому здесь отношение к другому уже очень сознательное, очень рефлексивное, в отличие от секса. Там просто работает инстинкт, а в эротике есть запрет, нарушение запрета, соблазн, подглядывание, желание не спешить, растягивать наслаждение, как у Овидия или в «Камасутре».