Джон Бэррон - КГБ. Работа советских секретных агентов

Через два месяца Туоми вызвали в Москву. Теперь, находясь в этом просторном гостиничном номере, он понял, почему КГБ проверял его через Алевтину. Он пытался проверить его чувства по отношению к Соединенным Штатам. Но более важным было то, что в КГБ старались оценить степень его преданности семье. Только в том случае, если он действительно любил их, они могли служить настоящими заложниками.

Над городом занялась заря; Туоми пытался взвесить все за и против предложения, а также последствия его отказа. Он подумал о своих детях (Виктору было девять лет, Ирине шесть, Надежде четыре), о годах, которые он должен провести в разлуке с детьми. Но он думал и о благах, о своем новом доходе и положении, которого удостоится его семья. У них будет хорошая квартира, холодильник, телевизор и вся необходимая им еда и одежда. КГБ позаботится о хорошем образовании для детей.

А что, если он откажется от задания? Его сочтут неблагонадежным. Точно также, как его устроили на работу, так позаботятся об его увольнении. Без всякого объяснения ввергнут его и его семью в нужду и лишения, и просить о помощи будет некого.

Что случится, если он согласится принять задание и провалится? Его мучил страх перед тюремным заключением и смертью, но патриотизм и преданность коммунизму заставили его делать то, что требовалось стране.

Когда генерал и полковник КГБ вошли в номер, их лица были совершенно бесстрастными. Они сели; генерал подался вперед. "Обдумали Вы наше предложение должным образом?"

"Я хочу исполнить свой долг", — ответил Туоми.

"Вы можете гордиться собой, — сказал генерал, и оба офицера улыбнулись. — Мы еще должны получить одобрение свыше, но я думаю, что все будет в порядке. Через несколько недель Вы услышите о нас".

Вернувшись в Киров, Туоми рассказал Нине и товарищам по работе, что он ездил сдавать экзамены для поступления в школу переводчиков и теперь ждет результатов. Они прибыли 26 апреля 1957 года в телеграмме из Москвы: "Вас приняли на курс".

Туоми приехал в Москву 1-го мая; там его ждал полковник. Они подъехали к одному из лучших в городе жилых домов на Кутузовском проспекте и поднялись в лифте на пятый этаж. Там полковник открыл дверь комнаты, казавшейся кладовой. На самом деле это был вход на потайную лестницу, ведущую в квартиру на шестом этаже.

"Входите, — сказал полковник. — Позвольте показать Вам Вашу новую квартиру".

Квартира состояла из большой элегантно меблированной гостиной-столовой, пол которой был покрыт восточными коврами, большой и маленькой спальни, кухни американского типа и современной ванной. Узкая спиральная лестница вела наверх к огромной залитой солнцем комнате для отдыха на крыше. Среди мебели были два красных кожаных дивана, письменный стол красного дерева, кинопроектор и экран, телевизор, проигрыватель, радио, стол для пинг-понга и сейф. Вдоль одной из стен стояли книжные полки с американскими журналами и газетой "Нью-Йорк Таймс". Были там и многие произведения популярных в Советском Союзе западных писателей — Диккенса, Марка Твена, Джека Лондона, Драйзера, Стейнбека и Хемингуэя. Далеко на севере Туоми мог видеть голубые воды Москвы-реки, а на востоке — шпили кремлевских церквей, похожих на золотые репы в ярком солнечном свете. Эта квартира была разведшколой.

"Все в отпуску, так что Вам придется некоторое время поухаживать за собой, — сказал ему полковник. — Осматривайте город, спите, сколько, Вашей душе угодно, отдыхайте до тех пор, пока мы не дадим знать о себе. Соседи знают, что не должны ни о чем спрашивать. Если Вы встретитесь с ними в лифте, то можете поздороваться, но не больше. Разрешите пожелать Вам успеха в Вашей новой жизни".

Время уединения и свободы кончилось на шестой день. Около восьми часов утра его разбудил телефонный звонок. "Никуда не уходите сегодня утром, — услышал он незнакомый голос. — К Вам придут".

Через час, когда Туоми находился в комнате отдыха, он услышал, как кто-то крикнул из гостиной внизу: "Алло! Кто-нибудь дома?" Поспешив вниз по спиральной лестнице, он увидел невысокого, довольно безобразного человека с мясистыми щеками, широким носом, очками в металлической оправе и копной толстых черных волос, зачесанных назад. "Меня зовут Алексей Иванович, я Ваш главный наставник и советник, — сказал он. протягивая руку. — Прошу простить меня за то, что сам открыл себе дверь".

Посетитель был Алексей Иванович Галкин. Его родители были крестьяне, он молодым коммунистом работал в московском метро, и одновременно учился. Будучи послушным, усердным и знающим, он занял место среди советской интеллигенции. С 1951 г. по 1956 г. он был агентом в Соединенных Штатах, маскируясь под сотрудника Организации Объединенных Наций. Он посвящал свое время изучению полученных из первых рук сведений, что дало ему возможность тренировать шпионов для Америки. Каждые несколько месяцев он менял местожительства, чтобы познакомиться поближе с разными районами Нью-Йорка и его окрестностями. Он постоянно стремился быть приглашенным в дома, чтобы увидеть самому, как живут американцы и как следует вести себя среди них советским агентам.