Михаил Габович - Памятник и праздник - этнография Дня Победы

МГ: А существуют пересечения? Есть люди с российским или советским бэкграундом, которые уже участвуют в деятельности Объединения или других антифа-групп?

МТ: Фактически нет. Нам бы этого хотелось, но пока такого нет.

МГ: А через праздник тоже никто не приходит?

МТ: Нет. <���…> Иногда люди говорят: «Присылайте нам иногда что-нибудь, что у вас есть». Это бывает. Но вообще это по-прежнему достаточно разные миры, которые ведь так редко пересекаются.

Более того, хотя организатор подчеркивает, что, по его впечатлениям, для участников из бывшего СССР значение праздника не сводится к «ностальгическому, националистическому», выступления антифа против расизма, ксенофобии, сексизма и гомофобии не всегда встречают понимание.

Да, это все бывает. <���…> Иногда даже приходилось прогонять людей со сцены за откровенные высказывания или поведение. Выпивших мужчин, которые приставали к женщинам или ругали геев. Среди них всегда были сильно пьяные, способные хорошенько дать по зубам. Для нас это было нелегко, но пока мы справлялись. <���…> Мы каждый раз спорим, как с этим быть. <���…> Чаще всего атмосфера такая, что удается все спустить на тормозах. Это одиночки, обычно мужчины, лет от 20 до 35. <���…> Чаще всего все разрешается — приходит его подруга или наши люди, немножко говорящие по-русски, и говорят, как же так, 9 мая все-таки, нельзя так себя вести. <���…> Конечно, у нас довольно высокий порог вмешательства, и иногда, конечно, мы рады, что не все понимаем. <���…> Как-то мы даже сделали вывески на немецком и русском. <���…> Что мы в прошлом году написали? Что нам не очень нравятся женоненавистнические, гомофобные и прочие выпады. <���…> Но я считаю, если мы будем [соблюдать] чистоту учения молодых леворадикальных антифа-групп, то все равно никто приходить не будет. <���…> Выбивать нацистов было бы намного проще, пьяные посетители для нас — более серьезная проблема. <���…> На таком празднике легко разъяснить, что неонацисты хотят помешать, потому против них можно принять серьезные меры. А тут ты кого-то выкинешь, а потом прибегут все его друзья и знакомые и скажут: как вы можете нас выкидывать 9 мая, гребаные немцы! Но тогда к ним подошла Людмила и сказала: «Ты что, мужик, хочешь меня обидеть? Веди себя прилично, я не немка». Ну это она так передала. Я предполагаю, она выразилась покрепче, но мне она не перевела.

В этом рассказе проступает напряжение между двумя значениями 8/9 мая. С одной стороны — символ антифашистской борьбы, сохранивший актуальность уже как борьба против расизма, ксенофобии, гомофобии, за права беженцев и т. п. С другой — национальный советский-российский-русский праздник, вполне совместимый с подчеркнуто маскулинным поведением и любыми формами дискриминации. Вместе с тем здесь звучит и поиск компромисса, не менее характерный для берлинского 9 мая и, в частности, для «праздника-2». В данном случае речь идет не просто о терпимости, структурно обусловленной позицией немцев-организаторов как признавших историческую вину наследников диктатуры. Говоря языком прагматической социологии, 9 мая становится «общим местом»[18]: праздник позволяет хотя бы временно считать других людей «своими» не на основании разделяемых политических убеждений, культурной или социальной близости, а в силу интенсивной привязанности к месту (месту памяти и физическому месту празднования), пусть даже причины этой привязанности и извлекаемые из нее политические выводы сильно разнятся. Нахождение в общем пространстве позволяет хотя бы точечно и временно вербализировать связанные с этим общим местом эмоции и представления. Это хорошо показывает опыт общения с делегацией польских ветеранов, выступавших по приглашению организаторов на серии мероприятий в 2012 г., в том числе «празднике-2» 9 мая:

Им сразу было понятно, что такое 9 мая. И конечно у них были очень разные позиции в отношении Советского Союза, очень разные судьбы. Некоторые [позиции] очень антисоветские. <���…> Поначалу они выступали очень официально, воспринимали себя как представителей Польши. <���…> А потом всех попросили коротко рассказать о себе. <���…> Одни говорили, что НАТО — это прекрасно, [а другие возражали им: ] то, что сейчас говорил мой коллега, про НАТО и все такое, это, мол, совсем не их. Говорили и о вкладе Советского Союза, в общем, местами было очень трогательно, потому что было видно, что эти люди десятилетиями не могли или не хотели об этом говорить, и вдруг у них есть форум или уголок, где это было возможно. Мы же не пытались пригласить идеальных еврейских коммунистов-партизан, которые были бы полностью совместимы с местной левой сценой…