Михаил Габович - Памятник и праздник - этнография Дня Победы

.

Под редакцией Михаила Габовича

В данное электронное издание не вошли статьи:

Ольга Давыдова-Менге. «День Победы в Сортавале: национальный праздник в транснациональном городе»

Франсуа-Ксавье Нерар, Алекс Дворкин. «“Но разве от этого легче?” Критические заметки о мероприятиях в память о Великой Отечественной войне в Санкт-Петербурге».

Ксения Браиловская. «Место памяти о Чеченской войне в празднике Победы»

Вошли с сокращениями:

Наталья Колягина. «День Победы на Поклонной горе: структура пространства и ритуалы».

Александрина Ваньке. «Ландшафты памяти. Парк Победы на Поклонной горе в Москве».

Анна Юдкина. «“Памятник без памяти”: первый Вечный огонь в СССР».

Джуди Браун. «Перформативная память: празднование Дня Победы в Севастополе».

Ольга Резникова. «Скорбь и праздник в (пост)колониальном контексте. Этнографические заметки. Грозный 8, 9 и 10 мая».

Даниела Колева. «Памятник советской армии в Софии: первичное и повторное использование».

Дизайн обложки И. А. Тимофеев

© Михаил Габович, составитель, 2020

© Коллектив авторов, 2020

© Издательство «Нестор-История», 2020

Исследование, отразившееся в настоящем сборнике, было проведено в 2013 г. Однако полностью материалы проекта публикуются только сейчас, спустя семь с лишним лет.

Первой причиной задержки стали события 2013–2014 гг. — Евромайдан, крымский кризис, начало войны на юго-востоке Украины и пожар в одесском Доме профсоюзов. О влиянии этих событий на празднование Дня Победы я пишу в конце вступительной статьи. Изменение геополитической обстановки отразилось и на нашем проекте. Представители украинской команды, активно участвовавшей в исследовании, переключились на помощь внутренним беженцам. Политизация военной памяти достигла крайней точки, и занять необходимую для написания статей отстраненную позицию для некоторых участников оказалось невозможно.

Дальнейшая задержка была вызвана уже техническими причинами. Договор о публикации был подписан с одним московским издательством, где книга основательно «застряла»: работа над ней все отодвигалась в пользу более приоритетных для редакции изданий [1] Подборки статей из нашей книги тем временем вышли в 101-м номере журнала «Неприкосновенный запас» (с сокращениями) и на сайте «Уроки истории — XX век» Международного Мемориала (urokiistorii.ru/article/56886). . В результате договоренность о публикации сборника была достигнута с издательством «Нестор-История». Выражаю глубокую благодарность руководителю издательства Сергею Эрлиху и исполнительному директору Елене Качановой за интерес к нашему исследованию, а также за высокий профессионализм и впечатляющую эффективность работы. Отдельной благодарности заслуживает Йорг Морре, директор Германо-российского музея Берлин-Карлсхорст, благодаря которому стала возможна настоящая публикация.

Несмотря на время, прошедшее с момента исследования, статьи не утратили свою актуальность.

С одной стороны, впервые описанные в них тенденции сохраняются. Продолжается маргинализация коммеморативного [2] Коммеморативный — названный, выпущенный, организованный в память о ком-либо или о чём-либо; то же что памятный. сообщества «наследников Победы» в Литве, в результате которого привлекательной для этого сообщества становится официальная политика памяти российского государства (см. статью Екатерины Махотиной). Сохраняется значение коммеморации для «городских» сообществ, собирающих в Берлине и других центрах эмиграции выходцев из тех или иных городов бывшего СССР (см. статью Севиль Гусейновой). По-прежнему налицо постколониальные процессы, которые приводят к вытеснению из местных праздничных ритуалов собственно локальной истории в таких российских городах, как Грозный или Сортавала (см. статью Ольги Резниковой). И главное — везде набрала обороты отмеченная нами индивидуализация памяти. Наиболее ярким выражением этой тенденции в постсоветских странах и среди выходцев из СССР стал «Бессмертный полк».

С другой стороны — в этих статьях зафиксирована ситуация до переломного 2014 г., и потому они позволяют проверить часто звучащие утверждения о решающем значении Крымского кризиса для сегодняшних практик, связанных с 9 мая. Где-то «войны памяти», которыми сопровождается новая геополитическая напряженность в Европе, действительно оказываются ключевым фактором. Где-то, напротив, они всего лишь создают контекст, с которым теперь вынуждены считаться участники коммеморации, чья мотивация к участию никак не связана с позицией в отношении российско-украинского и других конфликтов.