Коллектив авторов - Как мы читаем. Заметки, записки, посты о современной литературе

Даже далекая от этих тем «Комсомолка» пишет, что «приход Шаргунова на пост главы „Юности“ многие литераторы восприняли с надеждой, что власти наконец обратят внимание на проблему легендарных изданий, и процесс их умирания будет приостановлен» [201] Е. Коробкова, С. Шаргунов. Сделаем из журнала «Юность» русский «Нью-Йоркер». . То есть, не опровергая официальную версию (столкнувшись с кризисом, частное предприятие «Юность» пригласило эффективного менеджера со стороны), делает акцент на «власти». Да, многие восприняли Шаргунова как креатуру власти – несмотря на оппозиционный статус КПРФ, которую он представляет в Госдуме, и его независимость как депутата в таких резонансных вопросах, как повышение пенсионного возраста. А если это и правда креатура власти, то кто все-таки был инициатором – журнал («Нефть в обмен на продовольствие»?) или не журнал – и тогда шутка про Захара Прилепина и «Наш современник» перестает быть шуткой?..

Вопрос о том, что Сергей будет делать из «Юности», пока не более чем гадание на кофейной гуще: конкретных программ озвучено не было (да и рановато). Пока можно только, во-первых, усмирить скептиков, уже разглядевших на горизонте взвод сервильных да провластных авторов: любой тренд, противоположный тренду «Октября» и «Ариона», можно приветствовать, а Сергей, несмотря на весь свой опыт партстроителя, пока не был замечен в сколачивании именно писательских взводов. А во-вторых, потенциал «Юности» огромен, и вот тут есть интересный нюанс.

Назовем вещи своими именами. «Юность» была, по сути, призраком лет двадцать (жилисто и тряско?..). Журнал выходил, но отсутствовал в литературном процессе напрочь. Трудно сказать, почему так получилось. Был «Журнальный зал»; была его условная альтернатива вокруг того же «Нашего современника»; были премиальные списки; был, наверное, такой более объективный показатель, как книги на прилавках/полках, перед тем прошедшие журнальную публикацию там-то или там-то. То, что делала «Юность», не обнаруживалось никакими радарами. О ней никто ничего не слышал. И тем не менее сегодня у журнала появились шансы вернуть позиции. Это говорит только о колоссальной силе брендов, которую мы недооцениваем. Какой запас прочности только у имени – вернуться после десятилетий в небытии? Так, может, и «Октябрь» поторопился с закрытием? Его сотрудникам, его авторскому активу показалось, что все уже исчерпано, – но, может быть, одних только ресурсов бренда хватит, чтобы легко возродиться и в 2039 году?

И хотелось бы начать за здравие, да опять все не слава богу.

Не успели дружно выдохнуть по случаю благополучного завершения краудфандинговой эпопеи с «Журнальным залом-2» – грянуло откуда не ждали: объявил о своем закрытии журнал «Арион». Только что отметивший четвертьвековой юбилей, он, с первых номеров принятый в семью литературных «толстяков» не младшим братом, а равным среди равных, казался в этой семье, пожалуй, самым стрессоустойчивым и ударостойким. Так что известие застало всех врасплох похлеще финала «Пролетая над гнездом кукушки».

Вообще, есть какая-то ядовитая ирония в этой инверсии хрестоматийного сюжета: сумасшедший корабль, пусть давно давший течь и тянущий на одном весле, покидает соименник таинственного певца…

Впрочем, лить слезы по живому (нас еще ожидает финальный номер) не время и не место. Уместнее задуматься о роли «Ариона» в отечественном литературном процессе.

«Арион» был и остается единственным в России специализированным поэтическим журналом (можно долго сотрясать воздух, произнося громкие слова, но: был и остается). На протяжении двадцати пяти лет на его страницах был представлен срез текущей русскоязычной поэзии и отклики на последнюю (часто – полярные) в формате от краткой рецензии до развернутой проблемной статьи. Не считая переводов, архивов, мистификаций и многого другого.

При этом рядом с подборкой маститого автора вполне мог быть опубликован героически выловленный из самотека опыт никому не известного стихотворца – возможно, вообще единственное достойное печати из созданного им за годы упорного литературного труда. Можно сколь угодно спорить о вкусах редакции, но в целом панорама получалась вполне репрезентативная. И закрытие «Ариона» скажется в первую очередь на детальности ландшафта: литературные генералы и майоры рассредоточатся по уцелевшим журналам, рядовую же массу останется лишь вынести за скобки. На смену срезу придет выборка, а интересующийся поэзией читатель вынужденно окажется в разреженном контексте (о штудировании читателем в попытке этот контекст восстановить литературных порталов и изданных на авторские средства сборников говорить всерьез как-то нелепо).