Коллектив авторов - Как мы читаем. Заметки, записки, посты о современной литературе

Вообще, задача литературного журнала, помимо формирования литературного пространства, еще и в – по возможности – добросовестном этого пространства представлении. В нынешней ситуации литературного перепроизводства сориентироваться во всей массе печатной продукции не под силу и профессиональному филологу. И роль редакционного отбора как некоего первичного фильтра трудно переоценить – если еще столетие назад толстый журнал знакомил читателя с новинками литературы, то теперь помогает в том числе избежать нежелательных знакомств – при разнообразии эстетических платформ и предпочтений художественно значимому произведению не миновать публикации не в одном, так в другом издании.

Сказанное представляется настолько очевидным, что и говорить об этом было бы неприлично, если бы в последнее время не стали активно раздаваться реплики об исчерпанности института толстых журналов в целом. Тем удивительнее, что реплики эти раздаются из стана критики – сегмента, без литературной периодики обреченного.

В качестве альтернативы предлагаются литературные блоги и книжные каналы на ютубе. Желание идти в ногу со временем, безусловно, похвально, хотя все это, конечно, очень напоминает слова персонажа советского оскароносца о том, что скоро не будет ни кино, ни театра, а одно сплошное телевидение. Да и за прогрессивной сменой формата угадывается попытка построения очередной альтернативной иерархии, что само по себе и не ново. Ново то, что базируется эта иерархия на легитимизации дилетантизма, пусть прямо и не называемого.

Простой пример. Большинство читающих эти строки узнает прогноз погоды не в урочный час в теленовостях, а из приложения в телефоне или на специализированном сайте. Однако во всех случаях прогноз основывается на данных, полученных профессионалами, меняется лишь формат ретрансляции этих данных. Можно, впрочем, ориентироваться и на самочувствие проверенной соседки – спину ломит к ненастью, нос чешется на вёдро. И предсказания эти вполне могут не уступать в точности сведениям Гидрометцентра. Вот только если прогноз не сбудется, предъявлять претензии будет несколько странно…

Профессионал отличается от дилетанта не тем, что безукоризненно компетентен или априори застрахован от ошибок, а степенью ответственности за свои действия. Коротко: с профессионала есть спрос.

К существующим толстым журналам, разумеется, тоже есть масса вопросов. Но вопросы эти не бессмысленны именно потому, что деятельность журналов относится к сфере деятельности профессиональной, предполагающей дискуссии и обязывающей к аргументированности тезисов.

Блогер же, ставя новомодного рэпера выше Пушкина, просто озвучивает частное мнение, а републикуя чудовищную графоманию за подписью Пастернака – демонстрирует искреннее заблуждение.

Это вовсе не означает, что все авторы литературных постов – помешанные на хайпе невежды. Но само пространство блога автоматически уравнивает в правах обоснованное суждение и произвольную оценочность, тем самым упраздняя первое, а следовательно – необходимость знать историю вопроса, ориентироваться в контексте, анализировать факты, обладать элементарными представлениями о предмете… Окно Овертона не стоит на месте.

И взятки, как говорится, гладки. Потому что блогерам закон не писан. Если это не закон Даннинга-Крюгера.

…а корабль плывет.

В противостоянии между визуальным и вербальным искусством в последние десятилетия в мире и в отечестве выигрывает визуальное. Мир вокруг нас переполнен картинками: киношки, фотки, видео на любую тему на YouTube, реклама, бомбардирующая людей с телеэкрана и интернет-страниц, аватарки, смайлики, котики… Ежедневно люди переписываются в соцсетях и мессенджерах, и, как правило, эмоции и оценки выражаются не словом, а смайликом, гифкой. Не упрощается ли набор и качество эмоций от обозначения их однозначным, лишенным смысловых оттенков знаком? С появлением объективов в каждом смартфоне и смартфона в каждой руке люди перестали рассказывать – легче показать и скупо прокомментировать. Событие жизни, запечатленное в картинке, а не в слове, опускает человека XXI века на уровень предка, открывшего для себя наскальную живопись. Эти примеры столкновения визуального и вербального говорят не только о механизмах культуры в современном мире – они свидетельствуют об изменении механизмов сознания, вербального по своей природе, но, похоже, перерождающегося в визуальное.