Евгений Панов - Душа не выстрадает счастья, но может выстрадать себя

Ответы на эти вопросы, конечно же, существуют. Эволюционный рост, ради которого, как свидетельствуют послания из интракультуры, подлинной культуры человечества, мы и приходим в мир, является главнейшей обязанностью души в череде земных воплощений и нужен прежде всего ей самой, а вовсе не кому-то неведомому, не какому-то невесть откуда взявшемуся начальнику. Иными словами, если человек на Земле что-то кому-то и должен, то только самому себе, и отдать этот долг он может лишь карабкаясь по эволюционной лестнице. А подняться по ней можно лишь участвуя в конкретных повседневных делах, ибо эволюционный рост происходит только так и не иначе…

Но – повторим еще раз – Сенин не владел даже элементарными понятиями метафизики и не обладал даже элементарной эзотерической культурой, а Силы, избравшие его на роль посредника-контактера, не сочли нужным преподать ему курс по ликвидации интракультурной безграмотности, хотя такое практикуется. Пример – Блаватская, допущенная в один из тибетских ашрамов. Почему не стали учить Сенина, мы не знаем, но можем понять его недоумение и растерянность. Если уж для контакта выбран не инженер, не врач, не фармацевт, не настоящий предприниматель, а человек без должного образования, фактически без профессии, без достаточного кругозора, без необходимой деловой хватки, человек, не прочитавший за жизнь и десятка серьезных книг, плохо говорящий, наконец, заикающийся, то есть имеющий явный физический недостаток и оттого комплексующий, то почему не дать ему каких-то обязательных знаний?.. Тогда этот плохо подготовленный к делу человек – то есть, я, говорил себе Сенин (или может быть, нашептывал ему голос совести) – сделал бы в истории с внедрением лекарства больше, чем сумел сейчас. А я – такой, как есть – сделал все, что мог. Проведена апробация – ее результаты отражены в многостраничных отчетах. Доказано, что остановить подступающий недуг можно за три дня профилактики – без какой бы то ни было диеты, лишь не злоупотребляя острым. Доказано, что лечение занимает максимум девять дней, в иных случаях можно управиться за три, оптимальная продолжительность – шесть дней.

Но человечеству на эти результаты наплевать, оно жило без них и проживет без них еще тысячу лет. А значит, ему наплевать и на все Ваши подарки, – прямо обращался Сенин к Неведомым Силам. Земля отчего-то не принимает небесных даров. Навязывая их людям, я сильно рискую. Попытки продвинуть препарат показали, что дело это отнюдь не безопасное. Я уже получил предупреждения от людей, которые не склонны к шуткам. Я уже, кажется, на всю жизнь наелся общения с чиновниками… Да и общаясь с Вами, я не испытываю ни восторга, ни благоговения, ни, честно сказать, благодарности. Наоборот, я отношусь к Вам с настороженностью. Контакт с Вами – просто упрямый факт, неустранимое обстоятельство моей жизни, почти такое же, как какие-то обстоятельства происхождения, наследственности, рождения в той или иной семье, в той или иной стране, местности. Невозможно сменить национальность или цвет глаз, данный родителями. Точно так я не могу прекратить контакт, не встречаться с Голосом, не подчиняться Его воле, не заниматься навязанными мне изобретениями…

Но ладно. Пожалуй, я готов рискнуть еще раз, потому что мощное лекарство – это все-таки не механическая метла, это здоровье, это жизнь без страданий. А Вы поддержите меня всерьез. Дайте какое-то доказательство, кроме заклинания «у тебя все получится». Помогайте! А то ходишь-ходишь по чиновникам, бьешься-бьешься, упираешься в глухую стену. И не в одну. Тут стена, там, здесь… Со всех сторон – стены. Я устал! – вскричал Сенин. Помогайте по-настоящему или отпустите в мой привычный мир. Забуду про Ваши идеи, сверну честолюбивые планы, заброшу патенты. Буду учить ребят боксу и самбо…

Прошла неделя, другая, а Голос молчал. Ни весомого доказательства поддержки, ни «вольной» Сенин не получил, и потому пребывал в состоянии напряженного ожидания, от которого недалеко и до нервного срыва.

Напряжение день ото дня нарастало, и вот глухой ноябрьской ночью 1991 года, похолодев, он решил, что переходит черту, отделяющую его от горячки или, хуже того, безумия. В полусне-полуяви, в том состоянии, в котором происходили контакты с Голосом, Павлу Андреевичу впервые явилось Видение.

Немало лет минуло с той ночи, а Сенин и по сию пору не знает, что и думать… Однако помнит Его явление прекрасно и старается рассказать о первом контакте с новым информатором с максимальной точностью.