Алла Лейвич - Блудная дочь. Исповедь московской путаны

Держали нас взаперти. В магазин раз в день отправлялся охранник со списком продуктов для девушек. Денег на руках к этому времени ни у кого не было, и все закупалось в счет будущей зарплаты, которую, в конечном итоге, никто из нас так и не получил.

Мне повезло. Прожив с Натальей неделю, я осталась жива и здорова. За все это время о деньгах даже не заикались, и я боялась напомнить кому-либо о них. Хотя, повторюсь, мне тогда эта сумма казалась огромной.

Через несколько дней в комнату зашла администратор и объявила, что я могу быть свободна.

– Даем день выходной, а завтра к Светлане приедешь, – сказала она.

Я была счастлива. Вырваться из этого ада! Девушки, с которыми я жила первые дни, давно уже были переведены в другое место, а новенькие вели себя так же, как я поначалу: шарахались от всего и предпочитали ни с кем не общаться. Сама атмосфера этой квартиры не предвещала попавшим в нее ничего хорошего. Это чувствовали все.

Ну, а потом случился разговор со Светой по телефону, и я осталась ни с чем: на улице, без вещей и без денег. Хорошо хоть, ума хватило документы не растерять. И еще у меня оставался старый журнал по работе.

Все решилось быстро, следующим же звонком по таксофону.

Я попала в обычную двухкомнатную квартиру, примечательную разве что отклеивающимися обоями в прихожей и снующими туда-сюда тараканами. Ни в какое сравнение с шиком «ленинских» хором это «заведение» не шло. Да и цены здесь были соответствующие.

«Точка», в которую я попала, носила гордое название «Джулия». Здесь обитали две хохлушки из Керчи, одна девушка из Тулы и администратор – вероятно, тоже с Украины.

Нравы, лица и тела обитательниц «Джулии» были просты и доступны, но лично мне неприятны. Дело в том, что я сама по себе достаточно сложное существо, а там, куда я попала, царили законы жвачных.

Разумеется, меня невзлюбили. Потому что, научившись быть женщиной, я создала серьезную конкуренцию местному контингенту. И никто не собирался это терпеть.

Я проработала там около десяти дней. Клиенты «Джулии» разительно отличались от тех, что приезжали на «Ленинку»: все-таки цена служила определенным фильтром. Среди «ленинских» преобладали люди хорошо обеспеченные – бизнесмены, менеджеры среднего и высшего звена, чиновники и иностранцы. Они не скупились на чаевые, обращались с нами, в основном, вполне сносно и, в общем, работа там не вызывала каких-либо отрицательных эмоций. Можно даже сказать, что «процесс релаксации» был обоюдным. Только девушка на удовольствии еще и неплохо зарабатывала (часто, правда, чисто теоретически).

Единственное, что меня там смущало, – необходимость занятия анальным сексом. Я старалась избегать этого, как могла, но администрацию волновал только вопрос получения максимально возможной прибыли, поэтому мои желания учитывались в последнюю очередь, а если сказать вернее – не учитывались вообще.

Еще на первом собеседовании Светлана потихоньку подвела меня к мысли, что, в принципе, анальный секс – не такая уж болезненная штука и очень выгодная.

– Ты просто попробуй, – сказала она. – Если что-то пойдет не так, всегда можно отказаться от этого допа.

Я доверилась опыту администратора, и уже следующий клиент после Миши совершил надо мной свое «черное» дело. Но лишение анальной девственности оказалось настолько болезненным, что я твердо решила раз и навсегда завязать с этим «допом».

Но боль утихла, а удовлетворенность Светланы и припрятанные «чаевые» остались. В конце концов, я смирилась с необходимостью периодически подставлять на растерзание свою попу, решив про себя, что в каждой профессии есть свои издержки. Но от подобных размышлений сам процесс, разумеется, более терпимым не стал.

В «Джулии» с этим обстояло намного проще. Я сама решала, что мне позволять клиенту, а что нет. Никто ничего не навязывал. Обязательны были только классика, минет и массаж. С этого я имела, кажется, сорок процентов. На все остальное я сама назначала цены, и это шло в счет чаевых, которые сразу могла положить в свой карман, не боясь сутенерского гнева: здесь никто не требовал ими делиться.

Обычно за анальный секс девчонки добавляли пятьсот рублей и были вполне счастливы этим. Я же и вовсе предпочитала обходиться без них – «Ленинка» напрочь отбила у меня желание оказывать подобную услугу, и я с трудом могла представить себе сумму, которая могла бы к этому акту меня склонить.

Однако «Джулия» работала с совершенно иной клиентурой. Кого здесь только не было! И семидесятилетние старички-пенсионеры из соседнего подъезда, и торговцы с ближайшего рынка, и мальчики-студенты, и просто какие-то непонятные субъекты…