Алла Лейвич - Блудная дочь. Исповедь московской путаны

Да, мы должны были отдавать «чаевые». Половину этой суммы нам обещали выплачивать в конце каждого месяца. Врали. Ничего они не выплачивали, просто, когда приходил срок – девушку под любым благовидным предлогом переводили на другую «точку», а если она пробовала возмущаться – тогда «наказывали», либо говорили, что случился «субботник», и салон больше не работает. В результате девушка оказывалась на улице, причем нередко – без документов и вещей. Со мной тоже провернули такую штуку, когда я попробовала заикнуться о своей зарплате, которая к тому времени уже перевалила за две тысячи долларов, не считая денег за «допы» и «чай». Это случилось недели через две после моего первого «отработанного» дня.

В тот день приехали постоянники заведения – крупный бизнесмен и его водитель. Опытные девушки, узнав об их приезде, сразу сникли и зашептались по углам о чем-то своем. Администратор же выглядела очень довольной.

– Так, все выходим! По очереди, – Светлана сказала каждой ее номер и обратилась ко мне: – Ты тоже пойдешь, Оль. Будешь третьей.

К тому времени страха я почти не испытывала. Только жгучее любопытство и – не буду скрывать – возбуждение.

Они сидели в гостиной, вальяжно развалившись в своих креслах. Я вошла, и администратор представила меня им:

– Это наша новенькая, Полина. Девочка неопытная совсем, но, на мой взгляд, весьма достойная, – Светлана загадочно улыбнулась и обратилась ко мне: – Полин, солнышко, покажи себя.

Я медленно (как учили) стянула лямку корсета с плеча и наполовину обнажила грудь.

– Еще? – спросила я, неотрывно смотря на одного из них (позже узнала, что это был Миша – какой-то очень «крутой» бизнесмен).

Его глаза загорелись, и что-то внутри меня зажглось зеленым светом. Я поняла, что «меня выбрали». Впоследствии это чувство окрепнет и перерастет в умение безошибочно определять клиента – «моего» и «не моего» – еще до того, как он сам примет решение.

У меня будто крылья за спиной выросли. Я подошла к Мише и, по наитию, положила его ладонь на обнаженную грудь. Он слегка нажал и, ощутив упругость, присвистнул:

– Однако! Ничего себе неопытная… Ну что, Вась, берем? – обратился он к своему другу. Тот кивнул и почему-то облизнул губы.

– Спасибо, Поль, можешь идти, – сказала администратор, а когда я проходила мимо нее, слегка коснулась моей руки и шепнула: – Ты молодец!

Вернувшись в потайную комнату, я застала девушек за оживленным разговором:

– Говорю тебе, не отпустят!

– Да ладно, Оксан, не дрейфь, сегодня Светка на дежурстве, может, договорится.

– Чует сердце, на сутки зависнем… В прошлый раз три дня не сползал, все точки съехались. Чтоб он импотентом уже стал, а!

– Брось, нормальный мужик.

– А ты с ним была? Знаешь?

– Она один только раз попала, да и то под водителя его. Вот для нее он и нормальный!

– Водила тоже хорош. В жопу дерет так, будто гвозди туда забивает. А член его!

– Ага, у коня и то меньше.

– Нет, девочки, вы как хотите, а я пас. Скажу, что месячные начались. Черт с ними, с деньгами.

– О, Олька пришла!

Наконец-то меня заметили.

– Ну что, дитя порока, как прошло? – весело спросила Оксана – красивая, высокая, но чрезмерно худая девушка двадцати пяти лет. Говорили, что она работает манекенщицей, а здесь у нее так – подработка. В салоне к ней было особое отношение. Она обладала большими правами, чем любая из нас и даже могла позволить себе вступать в спор с администрацией, правда, в разумных пределах.

Ответить я не успела. Дверь «отъехала», и в комнату вошла Светлана.

– Так, лясы точить потом будете. Оксана, Таня, Маришка… Где Олеся? Прекращай краситься, лица не видно уже, иди сюда. Оля, ты тоже. Выходите и идете в гостиную все вместе. Будут решать по новой.

В гостиной мы встали в шеренгу – совершенно разные: худые и пухленькие, молоденькие и не очень, свежие и «потасканые»…

– Ну, девчонки, кто пойдет? – с какой-то мальчишеской, я бы даже сказала, озорной улыбкой обратился к нам бизнесмен.

– А ты всех бери, Миш! – смело ответила Таня – некрасивая, сильно сутулящаяся женщина тридцати с лишним лет. Первое время мне было не очень понятно, почему они выбрали ее и вообще – почему ее, такую, выбирали. Но потом, познакомившись с ней чуть ближе, поняла: Таня обладала удивительным даром общения. С ней было легко и приятно. Она все прекрасно про себя знала, но особенно не смущалась и принимала жизнь и себя такими, какие есть. Наверное, в ее жизни было много жутких моментов, судя по количеству шрамов на ее теле. Самый страшный шел через спину, наискосок от лопаток до пояса. Именно этот шрам и стал причиной сильной сутулости.