Фредерик Поттешер - Знаменитые судебные процессы

Затем прокурор меняет тон и предупреждает:

— Преступление Виллена потрясает до глубины души. Если возможно какое-то снисхождение к виновному, то только в случае, если он не может нести ответственности за совершаемые действия.

И вот Беген ставит себе целью доказать, что Виллен несет полную ответственность за содеянное и вовсе не является тем неуравновешенным субъектом, каким его пытались представить присяжным. В доказательство прокурору достаточно привести письмо обвиняемого Барделю, одному из свидетелей, на которого, как думал Виллен, он может положиться. В этом письме Виллен дает указания будущему свидетелю: друг должен будет заявить, что он, Виллен, был немного не в себе, что он большой патриот, но бесконечно далек от политики.

— Похоже ли это на письмо умалишенного? — спрашивает прокурор. — Разве не свидетельствует оно, напротив, о полнейшей ясности ума, о расчетливости — качествах, которые упоминаются и в заключении медицинской экспертизы? Но есть еще и другое письмо, адресованное брату. В нем Виллен не только не проявляет раскаяния, он похваляется тем, что убил Жореса. «Итак, я уничтожил главного зачинщика, — пишет он через неделю после убийства, — уничтожил главного противника закона о трехлетней военной службе, крикуна, заглушавшего призывы о помощи Эльзасу и Лотарингии, я покарал его, и это знаменует начало новых времен и для Франции, и для других стран».

И обращаясь к защитникам Виллена, прокурор Беген восклицает:

— Совсем недавно, метр Жеро, вы сказали: «Минута— и Жорес был мертв». Да, хватило одной минуты, но перед этим Виллен пятнадцать месяцев готовил Жоресу смертный приговор, и порыв, воплотившийся в том, что он сам называет минутой безумия или актом патриотического гнева, этот роковой, неистовый порыв был в свою очередь выражением давнего желания убить, которое он вынашивал в душе долгие месяцы. Вот преступление этого человека: он понимал, что делает, он сознательно совершил свое преступление и сознательно шел к нему.

В заключение Беген обращается к присяжным с просьбой «вынести обвинительный приговор, но проявить снисхождение» по причине особых обстоятельств, в которых было совершено преступление. Иными словами, по причине того, что преступление было совершено из патриотических побуждений.

Итак, даже прокурор, отлично выполнивший свою задачу, не смог избежать воздействия ультранационалистической атмосферы 1919 года… и никто не поднял голос протеста!

Защита использует это, чтобы склонить присяжных на свою сторону. Первым говорит метр Зеваэс. Старый друг Жореса, бывший депутат-социалист, громко и во всеуслышание заявляет: уж ему-то лучше, чем кому-либо другому, известно, что «незабвенный Жорес всегда выступал за сближение с Германией и возвращение Эльзаса и Лотарингии не было его главной заботой».

Зеваэс настаивает на том, что Рауль Виллен совершил «патриотическое» преступление, и просит не более не менее как оправдать его «во имя одержанной победы, во имя всех надежд, которые она позволяет, повелевает нам лелеять»

Затем берет слово метр Жеро. Он тоже старается доказать, что страсть, заставившая Виллена взяться за оружие, «хоть и ужасна в своем проявлении, но по природе своей благородна». Он пытается доказать, что у Виллена не было намерения убить, но что он поддался всеобщему возбуждению, царившему накануне войны, что его захлестнула волна ненависти, разжигаемой некоторыми газетами. Обращаясь к присяжным, он восклицает:

— Если я докажу вам, что мысль о престунлении созрела у Виллена между двадцать седьмым и тридцать первым июля, но никак не ранее, то неужели вы не ощутите к нему некоторой жалости, сопоставив тридцать лет безупречного поведения с тремя днями болезненного возбуждения и дурных мыслей?..

И метр Жеро в свою очередь взывает о прощении, напоминая о пятидесяти шести месяцах предварительного заключения, — прощении ради его близких, ради брата-летчика, проявившего героизм во время войны.

— Ибо заслуги одних, — говорит он, — должны сглаживать проступки и заблуждения других…

Время близится к семи часам вечера. Присяжные удаляются на совещание.

Все улаживается за каких-нибудь полчаса. Одиннадцатью голосами против одного присяжные объявляют Рауля Виллена невиновным. Судье Букару остается только произнести оправдательный приговор. Ужасная подробность: выплата судебных издержек возложена на гражданскую истицу, госпожу Жорес.