Сергей Максимов - Сибирь и каторга. Часть первая

Под Тобольском в подспорье мошне ссыльных существовал такой обычай: на последней станции кандалы у посельщиков покупали заранее, потому что, по приходе в город, здешние железа обыкновенно велели снимать и бросать в кучу, которая, разумеется, никогда не проверялась.

Художнику Якоби, желавшему уловить характерный беспорядок путешествующих арестантов, так и не удалось положить основы для будущей картины. Выезжал он и в поле, радел ему и конвойный офицер, но арестанты все-таки вытягивали мертвый солдатский фронт, выстраивая шеренги. Художник принужден был ограничиться личною фантазией и дал картину, мало напоминающую этапный растах в его настоящем правдивом виде.

Замечено, что женщины родили до прихода в Тобольск, дорогою. Придя в приказ, просили вступить в брак или назначить в одну губернию с влюбленным. "Были даже неоднократные примеры, что оставившие на родине жену или мужа с детьми и не лишенные всех прав состояния, а следовательно, не расторгнутые в браке, просили при жизни еще кого-либо из супругов о вступлении в новый брак с лицом, в одной партии идущим", — свидетельствует одна официальная бумага. По закону до Тобольска женщинам не позволялось выходить замуж и ни в каком случае не дозволялся брак каторжной женщины с идущим на поселение.

Это — денежные и ловкие из арестантов, снимающие подряды на содержание и продажу водки, карт, съестного и пр. Но о них подробно скажем в следующей главе.

Сюда же обратно переведен приказ из Тобольска на настоящее свое место, по справедливости.

В этом случае гражданские арестанты не могли надивиться и наплакаться тому предпочтению, которое оказывается военным арестантам. Эти вместо котов, как известно, получают сапоги.

1 Закон ограничивает число людей в партиях во внутренних губерниях от 20 до 60 и в сибирских от 50 до 60, 100 и более. Между тем среднее число людей в партиях при еженедельной (50 раз в году) отправке по этапам бывало:

От Полтавы до Харькова — 30

От Харькова до Воронежа — 34

От Воронежа до Тамбова — 40

От Тамбова до Пензы — 43

От Пензы до Симбирска — 47

От Симбирска до Казани — 69

В Казани же присоединялась и московская партия (из ссыльных окрестных губерний), пополненная петербургскою (из арестантов финляндских, остзейских, литовских, псковских и олонецких). Московская (соединенная) партия росла так:

От Москвы до Владимира — 72

От Владимира до Нижнего — 80

От Нижнего до Казани — 85

В Казани, таким образом, собиралось уже 154 арестанта; в Дебесах (куда сходились из Вятской, Вологодской, Костромской, Оренбургской и других губерний) число ссыльных средним счетом бывало 171.

От Дебес до Перми — 178

От Перми до Кунгура — 182

От Кунгура до Камышлова — 189

От Камышлова до Тюмени — 194

От Тюмени до Тобольска — 220.

На те времена, когда по малолюдству партии не сладится откуп и не будет майданщика, обязанного оберегать арестантские удовольствия, запроданные на откуп, — на те времена карточные игроки на этапах защищались полтинником против унтер-офицера. За 10–15 коп. с майдана охотно берутся защищать игру часовые и тогда ведут подходы за себя против унтера. Впрочем, подробности тюремной жизни дадут нам дальше возможность объяснить этот вопрос в более полном оконченном и определенном виде.}

Пустыни по тракту в Якутск и дальше до Охотского края и Камчатки с двумя винокуренными и одним солеваренным Охотским заводом издавна служили исключением для этого правила. В конце прошлого и в начале нынешнего столетия ссыльные организовались очень часто в большие разбойничьи шайки. В 1832 г. высшее правительство узнало, что при внимании конвойных в небольшом числе ссыльные делали побеги и производили грабежи, а потому указом 26 февраля установило на этом пространстве в 400 в. три этапа.

Освобождали от каната, т. е. цепи железной, за 2 коп. с человека, каковые деньги удерживались из кормовых.

Варнацкое слово, варнацкая честь — условные названия хорошо известного сибирякам нового элемента в народном духе. Основание его лежит на тех же самых данных, какими руководствуются купцы, вверяя на честное слово, по одной накладной, товары возчикам, а смысл самих слов сделается окончательно понятным, когда обнажатся в последующих наших рассказах тюремные тайны. Слова варнак, чалдон — бранные прозвища, адресуемые сибирскими старожилами всем беглым из тюрем, с заводов и с мест поселения и водворения.