Елена Чудинова: МЕЧЕТЬ ВАСИЛИЯ БЛАЖЕННОГО

— Ислам — это религия рабов, потому что мусульманская женщина — рабыня мужчины, а рабыня может рожать только рабов. Раб — человек лишенный чести. Нет у них чести. У меня был хороший научный консультант по исламу, когда я писала «Мечеть», он, правда, предпочел, чтобы я его не называла.

— Почему же ваш консультант не сказал, что в Коране кафирами, т. е. «неверными» ( кафир би намат ал-Лах) называют не атеистов, не тех, кто вообще не верит в Бога, а тех, кто не испытывает к Нему признательности, кто не может не понимать, чем обязан Господу, не желает Его чтить, проявляя упрямство и неблагодарность?

— Это их примочки, их игрушки. Во время работы над «Мечетью» мой консультант мне говорил: у мусульман нет внутренней чести. Для них главное — показ лица. Если нет свидетелей, то нет и позора. Словом, налицо отрицание христианского принципа: позор — это внутреннее чувство. А кафиры для них — мы все, что б там ни говорилось на экуменических игрищах и евразийских тусовках.

— Следовательно, главного врага вы видите в Исламе?

— Время Лоуренсов Аравийскихпрошло. Зло поменяло акценты. Сейчас главный враг христианства — ислам. Моя позиция однозначна. Ислам — негативная религия. Европа, отрекшаяся от христианских ценностей, отступает под его натиском. Я просто хотела показать, к чему это приведет.

— Желтая опасность вас, значит, пугает куда как меньше?

— Я знаю и про желтую опасность, и про глобалистскую, про многие. Но понимаете, если писать про все опасности сразу, что получится? Про китайцев пусть кто другой пишет, обличать Америку и без меня много желающих. Если выбирать между Кораном и гамбургером, я выбираю гамбургер. Ну, оккупирует нас Америка, это, конечно, будет грустно, но мы опять сочиним анекдоты, самиздат восстановим. Как-нибудь высвободимся, не впервой. Американцам нужны наши недра, а исламской экспансии — души. Единственная правильная позиция христианина по отношению к исламу — это проповедь. Они-то действуют именно таким методом. Скольких уже русских затащили в ислам! Выстоять может только христианин. Благополучному пофигисту не выжить. Все в жизни повторяется. Были римляне, которые ни во что не верили. Комфорт у них был не хуже нашего, а может даже и лучше. Постмодернизм у них был свой. Свои литературные изыски. А потом пришел варвар и зарезал эту высокоэксистенциальную свободную личность в ее собственной ванне-джакузи. Когда образованный человек начинает впадать в комфортное состояние пофигизма, приходит варвар. Сегодняшний варвар — в зеленом. Вам надо, чтоб в Вашей квартире телевизор разбили, окна заставили бы краской замазать?

— Крестовый поход лучше?

— А что вообще плохого в крестовом походе? Неокатолический Папа не был в праве за крестоносцев «извиняться», они не имеют к нему отношения. Традиционный католицизм от них не отречется никогда. Детский журнальчик у лефевристов называется «Крестоносец». Моя любимая фигура, применительно к эпохе Крестовых походов, Бодуэн IV Иерусалимский. Чудо вообще! Неизлечимо больной 15-летний мальчик, которого несли на носилках впереди войска, когда он уже на коня сесть не мог, но пока его хотя бы несли, все битвы христиане выигрывали. А в Европе все были тогда заняты шкурными интересами. Я не знаю, почему Католическая церковь не канонизировала короля Бодуэна.

— А за что бандита канонизировать?

— Он не бандит, а хранитель Гроба Господня. И легитимный король Иерусалима.

— «Крестоносцы позже уничтожали то, перед чем им приличнее было бы лежать во прахе, — культуру, сравнительно с которой даже наш девятнадцатый век является очень бедным, очень „запоздавшим“. — Конечно, они хотели добычи: Восток был богат… Крестовые походы были только пиратством высшего порядка, не более того!» Цитата из того же Ницше.

— У вас либеральный взгляд. Опять Ницше… В походы шли вместе с мужьями знатные дамы, они что, тоже «пиратствовали»? На какие походные лишения они себя обрекали, подумать страшно. Ну в упор не вижу, перед чем это нам было там надо в прахе лежать. Езжайте в любую мусульманскую страну, нетронутую европейской цивилизацией: грязь и дикость и сегодня немыслимые. Давайте обойдемся лучше без Ницше с этими сказками о богатствах Востока.

— Вы правы. Давайте без него. Данте поместил Саладина не в страшный круг ада, где томится сам пророк Мухаммад, а в первый круг добродетельных нехристиан. В компанию с античными мудрецами: Сократом, Платоном, Авиценной и Аверроэсом. А вот книга французского историка Альбера Шамдора (Albert Champdor) «Саладин. Благородный герой ислама» (Saladin, Le plus pur héros de L’Islam). В ней приводятся свидетельства порядочности и обходительности Саладина. Эти качества суфия-полководца особенно заметны на фоне вероломства и бессмысленной жестокости христианских королей.