Владимир Соловьев - Последний солдат империи. Юрий Дмитриевич Маслюков в воспоминаниях современников

Когда я посмотрела фильм «Колокола Чернобыля», – вспоминает Светлана Ивановна, – там прозвучала фраза, которая меня резанула по сердцу. Фраза такая: пройдет не один десяток лет, а люди будут ощущать на себе последствия Чернобыля. И я подумала – не отзвуки ли это Чернобыля? Потому что врачи сосредоточили все внимание на его сердце – один инфаркт он получил после того, как его совершенно без предупреждения назначили членом Политбюро, потом еще был инфаркт, – затем, когда у него начался диабет, взялись за почки, все поддерживали, все было компенсировано. Его не считали инвалидом, сахар у него был почти в норме. Он и выглядел очень моложаво, только в последние годы начал ходить с палочкой после перелома, да и от диабета ноги болели. Но его все время поддерживали лекарственно, и он действительно был хорошо компенсирован. Вот только на легкие никто не обращал внимания, а они как раз и дали осечку. Причем упустили ситуацию до последней стадии, когда уже ничего сделать было нельзя.

Поколение, к которому принадлежал Маслюков, хорошо понимало, что такое мир. Детство этих людей пришлось на тяжелейшие годы войны, и они знали, что цена мира очень высока и что мир – это не проведение колоссальных манифестаций в стиле 1970-х гг., не размахивание флажками и лозунгами «Миру – мир!» и «Нет войне!» и не запускание в небо воздушных шаров. Мир возможен был только при серьезной, вдумчивой, тяжелейшей работе по обеспечению обороны и безопасности страны. А чтобы довести обороноспособность до необходимого уровня, отбивающего у противоположной стороны всякое желание предпринимать любую попытку военной агрессии, необходимо было создавать мощнейшую военную промышленность.

Вспомним 1930-е гг. и самое начало 1940-х. Совсем недавно закончилась Гражданская война, страна только-только выбралась из разрухи. Что начали делать в первую очередь? Создали ЦАГИ – Центральный аэрогидродинамический институт, ВИАМ – Всесоюзный научно-исследовательский институт авиационных материалов, ЦИАМ – Центральный институт авиационного моторостроения, создали в Ленинграде «Крыловку» – ЦНИИ кораблестроения и морской техники им. акад. А.Н. Крылова и т.п. Все это базовая технологическая отрасль. Казалось бы, кому нужны были эти корабли и самолеты? В стране нечего было есть, людям негде было жить – но мы думали о перспективе.

Пойдем дальше: конец 1940-х, 1950-е. Разворачиваются ядерные исследования: создан Специальный комитет при Совмине СССР, Первое и Второе главное управление при Совмине СССР. Третье главное управление при Совмине СССР ведет разработки в области управляемых ракет, самолетов-снарядов и ракет дальнего действия. Кажется, можно задать тот же вопрос – неужели у государства не было других проблем? Были. Но всегда важна расстановка приоритетов.

Военная промышленность, как бы ни относились к ней во времена перестройки разнообразные демократически настроенные экономисты, в условиях Советского Союза была необходимым фактором выживания страны. Иначе можно было бы с уверенностью сказать, что СССР перестал бы существовать не только как наследник Российской империи и великой русской культуры, но и просто как место, где живут «представители разных национальностей, объединенных в единую историческую общность – советский народ». Поэтому необходимо признать: несмотря на омерзительные репрессивные методы, которые использовал Сталин при создании индустриальной мощи СССР в 1930-е гг., несмотря на жуткие, неоправданные человеческие затраты была создана эффективно работающая военная промышленность, обеспечившая победу Советского Союза в Великой Отечественной войне. Конечно, нельзя сбрасывать со счетов помощь участников антигитлеровской коалиции, однако по окончании войны возникла другая проблема. Ни о каком ленд-лизе речи уже не шло, при этом необходимо было отвечать на новые возникшие угрозы в лице вчерашних союзников.

Большинство из нас живет в мире достаточно иллюзорных представлений о том, каким образом принимали решения советские руководители. Многие мои современники знают, что Иосиф Виссарионович Сталин лично написал на рукописи Осипа Мандельштама резолюцию наподобие «Сгноить в лагерях». Но мало кто задумывается о том, что подпись вождя стояла не только на репрессивных документах и что Лаврентий Берия, известный как кровавый палач и жестокий пособник тирана, лично причастный к гибели множества людей, в то же время являлся одним из тех, без кого не был бы создан в столь краткие сроки (хотя и страшно подумать, какими средствами) ядерный щит России. Особенно интересно в наши дни читать уже рассекреченные документы, позволяющие судить о том, как принимались решения.