Александр Горянин - Россия. История успеха. После потопа

В 1648 г., когда был основан Охотск, наш первый тихоокеанский порт, население всей России не превышало 7 млн человек. При этом ее площадь составляла уже три четверти нынешней. Как при столь скромных человеческих ресурсах удалось «переварить» эти исполинские пространства, обеспечить их управление и единство, не дать распасться на княжества и куропалатства, наладить в этом тяжелейшем краю пути сообщения, северное хлебопашество (на междуречье Лены, Ангары и Илима), снабжение необходимым, торговлю, пристани, переправы, создать систему крепостей (острогов) с гарнизонами? Как удалось наладить почту, охрану путей и границ, таможни, склады, вывоз пушнины и бивня, правосудие, единообразие исполнительных органов (но единообразие гибкое, учитывающее местные особенности), преодолеть сопротивление сибирских народов и склонить их на свою сторону? И все это на уму непостижимых пространствах. Каким упорством и силой, какой предприимчивостью надо было обладать!

А главное: кто были эти люди? Только ли охотники за «мягким золотом», лучшей в мире пушниной? И они, конечно. Но преобладали вчерашние беглецы. Беглецы не только от перестающей родить пашни, но и от тисков социального контроля, от волостелей, воевод, тиунов, вотчинников, помещиков, мiрских старост и «мiра» как такового. Беглецы были нужны не только на востоке, но и на юге, где также строились города-крепости, была постоянная необходимость пополнения гарнизонов, а людей не хватало. Историки согласны: вся история России есть история колонизации. В основном самочинной.

В нашем народе всегда была высока доля людей, не умеющих, сжав зубы, подолгу смиряться с чем-то тягостным и невыносимым. Россия – едва ли не мировой чемпион по части народных восстаний, крестьянских войн и городских бунтов. Нам сейчас даже трудно себе представить такую высокую долю непокорных людей в популяции – в какой бы то ни было популяции. Если бы не они, в истории России не было бы казачества, не было бы старообрядцев, не говоря уже об освоении исполинских пространств, – значит, речь идет миллионах. Земли за Волгой и к югу от «засечных линий», значительная часть земель на севере и северо-востоке – короче, все бессчетные «украины» по периферии Руси – были заселены главным образом беглецами.

Натиск России на юг занял в общей сложности четыре века. Но при этом надо иметь в виду, напоминает Д. С. Лихачев, что «Казанское и Астраханское царства русский государь принял под свой скипетр на равных основаниях, признав тамошних князей и вельмож».

Греки, грузины, армяне постоянно просили Москву о защите. Первое грузинское посольство, присягнувшее русскому царю, прибыло в Москву еще в 1491 году. Великая грузинская мечта о русском подданстве сбылась лишь три с лишним века спустя, на протяжении которых челобитные и присяги многократно обновлялись. Грузинская эмиграция в Москве, а затем в Петербурге постоянно лоббировала вопрос. В число эмигрантов нередко входили грузинские цари и царевичи вместо с двором. Набожный государь Алексей Михайлович не раз плакал, размышляя об участи братьев-христиан. Но что он мог сделать? Все жалованные грамоты о приеме в подданство мало что значили без военного присутствия на месте. Обеспечить его удалось с помощью череды войн.

Правда, в результате этих войн в российских пределах оказалось несколько нехристианских народов Кавказа – география не позволила решить дело иначе. Но в Российской империи умели мириться с завоеванными. Верхушка маленького, но гордого народа приравнивалась к российскому дворянству и вливалась в его ряды. Дети и внуки мюридов Шамиля были русскими генералами. Нет ни одного примера английских генералов из гвианцев или гвинейцев.

Простой народ разделял заботу о единоверцах. Когда Земский собор обсуждал в октябре 1653 г. просьбу гетмана Хмельницкого о принятии его «со всем войском козацким и со всем русским народом Малой Руси» «под высокую царскую руку», Ивановская площадь Кремля была заполнена москвичами, ожидавшими, что решит Собор, – и весть о положительном ответе вызвала ликование.

И два века спустя неравнодушные крестьяне искали в газете в первую очередь зарубежные новости – не мучают ли где турки христиан? Это выразительно описано в очерке Василия Слепцова «Газета в деревне» (1868). Сильнейший нажим общественного мнения буквально вынудил правительство Александра II вступить в 1877 г. в войну с Турцией за независимость православных братьев на Балканах. Обязанность защиты единоверцев никогда не ставилась в России под сомнение, именно в этом и заключался подлинный (а не мутировавший в идеологию Третьего интернационала) русский мессианизм.