Алексей Колобродов - Культурный герой. Владимир Путин в современном российском искусстве

Немудрено; да и исполать ему. Любопытнее другое — сексуальный потенциал и спортивные достижения так или иначе (точнее, вполне однообразно) обыгрываются в большинстве произведений песенной путинианы.

Это группа «Беломорс» с неоригинальным приколом звукового «пика» при произнесении фамилии героя. Уровень тот еще, имеется, однако, одна занятная строчка

согласитесь, есть определенная прелесть в подобных лобовых дефинициях… Да и Путин становится как-то роднее, что ли.

Украинская группа «Типси Топ» нашла удвоенной сексуальности тандема практическое, хоть и несколько извращенное применение:

Харьковский рэпер Савелий, который терпеть не может свою украинскую власть, явно симпатизирует российским лидерам, воспринимая их, похоже, как Запад Горбачева в конце 80-х… Впрочем, фишку Савелий просек по-рэперски быстро — и в свежих его вещах, как то «Качели», ни следа прежних иллюзий.

это скорей по ведомству не музыкальному, а пропагандистскому. Pussy Riot навыворот — предвыборный пропутинский рэп, который читают (как же я торчу от этих профессиональных искажений речи, когда рэп «читают», моряки «ходят», а у прокурорских «возбуждено» с ударением на втором слоге) тетки в национальных кокошниках.

Тут любопытная особенность — банальный рассказ о сексуальности, мачизме, красоте, спортивных успехах Путина может излагаться с разнополюсных позиций — от восхваления до откровенного издевательства, но воспринимается ныне исключительно как стёб. Рынок явно перекормлен списком однообразных путинских достоинств. Не случайно в предвыборную зиму-2012 ни одна музыкальная агитка (а их наклепалось несколько) не получила широкого применения.

Иногда и продвинутому уху бывает трудно разобрать, где на полном серьезе, а где чистый стёб. Насколько раскрутка бренда «Путин» делалась даже не политтехнологическими средствами, а методами коммерческого пиара. В неполитической и внеморальной плоскости.

У легендарного тюменского панк-рокера Романа Неумоева («Инструкция по выживанию») есть песня «Мочи их, Путин!» — традиционный набор из ЗОЖ, спортзала и врагов-террористов. Тут интересен не герой, но автор — зная нынешнюю идеологию Неумоева — охранительство и погромное православие на темной мистической подкладке, — не приходится сомневаться: посыл и призыв его совершенно искренни. Тюменский гуру не симпатизирует центральным убеждениям, но забегает далеко вперед властного паровоза. Имеется, надо думать, и другой мотив — желание эпатировать до сих пор многочисленных поклонников такого масштабного явления, как сибирский панк-андегрунд (Егор Летов, Янка, Кузя Уо, Манагер, Черный Лукич, братья Махно, «Кооператив Ништяк» и т. д.). Неумоев был его весомым и влиятельным представителем. В свое время, году, кажется, в 1989-м, оглушительный скандал разразился вокруг метафизического боевика Неумоева — композиции «Убить жида», исполненной на фестивале «Индюки».

Солидная часть тусовки заявляла, что не желает «иметь с этим ничего общего», другая, как всегда, занималась примиренчеством — художник, дескать, имеет право, ибо так чувствует…

Тогдашний движняк у Неумоева повторить не получается: публика, в том числе протестная, спокойно реагирует на его пропутинские настроения. Если вообще о них подозревает.