Отар Кушанашвили: Я и Путь in… Как победить добро

– Нет, просто прочитав мое интервью с невыдающимся, на его взгляд, человеком, он сказал: «После картин маслом не опускаются до надписей в туалетах»…

– (Смеется.) Но я тем не менее читаю все, даже то, о чем сотрудники журнала «Афиша» пишут в своих, как они думают, остроумных рецензиях. Там есть такой говнюк Лев Данилкин, и он верит, что соответствует своему гривастому имени, но для меня нет лучше повода поднять себе настроение, чем московская «Афиша» и этот Данилкин. Они действительно считают, что новая волна говнюков, Хомерики и Хлебников, снимают кино – где человек ест собственное говно, а потом это выдается за поиск своего мира. Ну, пидарасы… (Пожимает плечами.)

За неделю проглатываю где-то четыре книги – чтобы не давать повода думать, что чего-то я не прочитал.

– Ты же снимался в кино…

– Эти картины благополучно в корзине лежат, потому что мое присутствие на площадке означает гибель кинематографа.

– Снимали хоть хорошие режиссеры?

– Приблизительно такие, о которых я говорил.

– Которые…

– …да, друг у друга сосут. Сосем друг у дружки, а деньги – в кружку!

– Почему ты не явился на бой с Челобановым в телепрограмме «Король ринга»?

– Уж точно не потому, что сбежал, уж точно потому, что с сотрясением мозга лежал в больнице, и уж точно потому, что прав был Джигурда – человек, преисполненный нарциссизма, но при этом душевный…

– …классный…

– …мало кем понимаемый, искренний, который говорит: «Если вы хотите, чтобы я играл по вашим правилам, я буду, но в своей аранжировке».

Мы, кстати, с тобой того же поля ягоды, так вот, Джигурда сказал: «Откуда вы знаете, почему он ушел?» Я в больнице лежал, мне медсестра предложила: «Хотите, телевизор включу? – там про вас показывают». Мне было обидно до слез. Я пришел в проект, потому что думал: будет смешно и участвовать будут люди моей весовой категории, а Таранда избил меня до полусмерти! Ну, он же 112 килограммов весит, а во мне 69 было – это я сейчас стал круглолицый, как Бодолика (Вячеслав Бодолика – экс-участник группы «Премьер-министр». – Д.Г.) .

– Не просто Таранда, а Гедиминас Таранда!

– Приехав в Москву, ты работал ночным сторожем, мыл на Павелецком вокзале полы, прошел годы забвения, когда никому не был нужен…

– … пять лет…

– …и многое понял.

Скажи, сегодня ты человек богатый? Гармоничный, счастливый?

– С этой мыслью я каждый день просыпаюсь! Прилетаю в Киев с большой ватагой любимых бездарен в самолете, переполненном говном, и понимаю: выжив в концлагере, куда сам себя поместил…

– …сам себя?

– Конечно, я ж был придурком.

– Сам себе сама!..

– Да, ведь где наркотики, там человек дурак – это ясно, и конечно же я понимаю, что, вернувшись с того света к библейским истинам (я не набожен, но огромная порция жизнелюбия, которая с молоком матери мне досталась, шансов быть пессимистом не оставляет), обязан любить жизнь. Поэтому за 100 долларов я доволен и за пять тысяч доволен, а если бы получал за «э-э-э», «бе-е-е» и «ме-е-е», как Киселев, вообще, б…, обедал бы каждый день с Януковичем и платил бы еще за обеды! Стал бы самым счастливым, раздавал бы деньги детям, но я понимаю: у меня и так нет ни единого повода быть недовольным.

Я научился более-менее сносно писать статьи, говорить витиеватыми предложениями по-русски лучше, чем русские. Мне кажется, появляясь на улице, я вызываю улыбки у людей, которые не верят российскому телевидению, где говорят, что я плохой. Этим надо быть довольным, и потом, у меня самые красивые дети! Теперь я понимаю, что имел в виду Эрос Рамазотти, когда заканчивал интервью твоему подобию на итальянском ТВ. «Да е… твою мать, – он сказал, – что же так долго я говорю? Я очень, очень счастлив!» Рамазотти – мой идол!

Спасибо тебе, я очень счастлив, что ты снова меня позвал. Надо быть благодарным за все. За то, что можешь купить себе галстук, что у тебя нет долгов, что устаешь от бесконечного цикла съемок, а не от того, что сидишь дома и ждешь звонков по работе. Радуйся всему – и будет еще больше, причем для этого не обязательно ставить свечки, как президенты на Пасху в прямой трансляции. Тебя, Отарик, зовет Гордон, тебя утром в аэропорту провожали дети, вечером ты выпьешь с друзьями виски… Ептыть, какой у тебя повод быть несчастливым?