Отар Кушанашвили - Я и Путь in… Как победить добро

Я очень не люблю типа прозападного поведения и тех, кто критикует своих, а они говорят час, второй, третий, Малахов ко мне не подходит и не подходит… Ну все сосущие головы страны уже высказались, и когда я взял микрофон, другого пути у меня не было. Четвертый час утра, жюри, сидевшее наверху, вниз спустилось… Думаю: «Как же так? Да, проиграли, но они не такие ублюдки, какими вы их рисуете!» Употребил, короче, плохое слово, вышел в коридор и увидел заместителя Эрнста – не помню фамилии, но тоже сосущая голова… Он признался: «Все, Костя сказал (шепотом): «В жопу!» – и мало того: «Убрать. Обзвонить все каналы, даже дециметровые, как «ДТВ», – чтобы больше нигде его не было». Константин Львович видел эфир, более того – программу показывали в Кремле, и я, если честно, потом себя проклинал.

Ребята из «Премьер-министра» помочь не могли: я сам, по доброй воле, заступился и поддержки у них не искал, но три с половиной года из жизни выпало. Мало мне того, что пережил с Аллой, так эта еще епитимья! Депортация уже не грозила, я сам хотел уехать в Грузию вместе с семьей, но дети мои слишком большие.

Из книги Отара Кушанашвили «Я. Книга-месть».

«В «Останкино» знают, что я не гримируюсь. Не из кокетства – воюю за естественность, за «документалку». За вычетом тех случаев, когда перепью.

Воюю за ненакрашенную рожу, неровную походку и нервическую речь, за аутентичные эмоции. За мучительный подбор нужных слов. За открытость. За настроение (когда жмут ботинки, о будущем думается угрюмо), за децибелы. За чепуховые, но нужные аплодисменты. За расхристанность. За искоренение мусорных словечек. За пространство ТВ, в котором не происходит ничего, но все возможно.

В это трудно поверить, но мало кто в «Останкино» умеет излагать мысли в логическом порядке. Ургант, Дибров и я.

– Да, молодец!

– Маладэс! – в Москве ты поэтому обитаешь в съемной квартире?

– До сих пор, но считаю ли я изъяном своей убогой холостяцкой жизни, все paвно являющейся предметом зависти миллионов людей, отсутствие жилья? Нет! Я, как Киану Ривз, который может позволить себе дом, но живет в гостиницах, и я спокоен, потому что у моих детей все есть. У меня нет намерения отдать свои деньги «Алым парусам» (одному из самых известных и фешенебельных жилых комплексов Москвы. – Д.Г.) или какому-нибудь идиоту Полонскому (крупному российскому npeдпринимателю, занимающемуся строительным бизнесом. – Д.Г.) , лишь бы построить дом – зачем платить чмырям?

– Своего жилья, получается, у тебя пока нет?

– И уже, судя по всему, не будет: мне нужно детей ставить на ноги. Посмотрим правде в глаза: если я не удалю с украинского ТВ Киселева (а ему пора бы уже осознать, что он в свете моего величия и профессионализма никто), ничего мне не светит. Когда узнаю, сколько московские говнюки в Киеве получают, думаю: чего же им не хватает? У меня семеро одеты в Armani, все кушают сытно, мне даже той Х…НИ, которую получаю, достаточно, а им вечно мало! Как можно таких бездарей звать на работу?

Вот когда Пинчук или кто-то другой пригласит меня вести шесть программ в течение дня…

– …включая новости…

– …примерно как ты, переодеваясь каждые два часа, тогда, может, жилье и появится, а сейчас этим даже не пахнет. Нужно думать о детях, поэтому берусь за любую работу.

– На жену, которая все у тебя отсудила, обиделся?

– Первое время, естественно, обижался, но она, хотя и визуально великолепна, странный такой человек. Например, упрекала в том, что я плакал, когда хоронил маму, и сама не поехала на похороны – в грузинскую-то семью.

– Она грузинка?

– Нет, но духом должна быть грузинкой. Русская барышня, и, думаю, за столько лет уже поняла, что не поехать на похороны матери того, кого кого ты считала любимым мужем, – просто плевок в лицо, но тогда она думала, что это нормально. Она никогда не плакала – в женщинах меня это очень смущает. Я, вспоминая маму, рыдал девять дней, а жена пилила: «Чего ты все время ревешь?» – «Ептыть, еще одно слово по поводу слез, посвященных маме, я тебя просто прибью!»

– «Слез, посвященных маме» – как сказал!

– «Если, – ей говорил, – вспоминаю маму и хочу плакать, я должен тебя стесняться? Ты че, «Песня года» Игоря Крутого, б..?» Ну что ж, некоторые только о деньгах думают, хотя есть вещи гораздо важнее.