Валентин Фалин - Конфликты в Кремле. Сумерки богов по-русски

3. Вчера Вы подчеркивали настоятельную необ­ходимость отделения историко-политического ана­лиза от оценок юридических. Разделяю эту точ­ку зрения с оговоркой — нельзя сводить дело ни к политике, ни к праву. Они две стороны одной ме­дали, и, стало быть, даже диалектика, которой Вы блеснули в очередной раз, не поможет. Полумедаль та же полуправда, которая лишь приковывает вни­мание к недосказанному, и выигрыша здесь не до­ждаться.

Конечно, надо со всей убедительностью показы­вать, что СССР был в 1939 году загнан как травле- v ный зверь в западню. За неделю до войны у него не оставалось рационального выхода, кроме как при­нять данайские дары от Гитлера. Это признают даже польские исследователи.

Можно доказать, что договор 23 августа и про­токол к нему и даже договор с протоколами от 28 сентября не являлся юридической базой для со­бытий 1940 года, закончившихся включением Лит­вы, Латвии и Эстонии в состав СССР. Звучит по­чти курьезно, но в меморандуме, которым немцы 22.6.1941 года объявляли нам войну, «больше­визация» Прибалтики, ее «оккупация и аннек­сирование», «вопреки категорическим заверениям Москвы», называется в числе доводов, призванных оправдать нацистское вероломство и агрессию.

Невозможно, однако, политически оторвать со­бытия 1940 года от перемен, случившихся в 1939 го­ду. Еще сложнее натянуть на Сталина мантию пра­возащитника, пекшегося о соблюдении суверенитета прибалтийских стран, а из Берии сделать опекуна свобод человека. Увы, мы наследили там на 100 лет \ вперед, и крест некому нести за нас. <

4. Из сумбурных высказываний некоторых Ва­ших коллег я делаю вывод, что они не дали себе труда вникнуть в разосланные материалы. Но от Вас наверняка не ускользнуло, что проект заключения Комиссии не противоречит ходу Вашей мысли. Где- то это выражено прямее, где-то вытекает из логи­ки изложения. Пункт об аннулировании договора от 23 августа 1939 г. с момента нападения Германии на СССР разведен по времени и лексике от прото­колов, к ним прилагается различный политический, нравственный и правовой масштаб.

Прозвучавшие при обсуждении мотивы в пользу оправдания договора о ненападении общей обста­новкой, да еще в самых категорических выражени­ях, оторваны от почвы. Они не будут приняты Ко­миссией. И еще стоит спросить себя — нужно ли это в контексте решаемой задачи. Ведь мы занима­емся не историографией. Съезд создал Комиссию ради конкретной цели по причине конкретных об­стоятельств. Поэтому заключение Комиссии не обя­зательно должно быть речением академических ис­тин, парящих над актуальной политикой.

И еще. Допустим, нынешняя Комиссия разой­дется ни с чем. На этом часы не остановятся. В Верховных Советах прибалтийских республик создаются свои комиссии, которые не станут ак- куратничать в оценках и заполнят вакуум спол­на. На самом Съезде, в Москве, разыграет «прин­ципиальность» межрегиональная группа Б. Ельци­на. И прения, Ю. Афанасьев об этом позаботится ^ вмест е с дружкам и, можно наперед утверждать, не будут тихими. Большинство на Съезде проголосу­ет против Б. Ельцина. Прибалты демонстративно покинут зал. Большинство из них сложат манда­ты и призовут народ на референдум о дальнейшем пребывании в составе СССР.

А до этого, готовя фон, 23 августа Прибалтика работать не будет. Вы знаете лучше других, что не­повиновение способно стать здесь эпидемией, на­кал страстей принять крайние формы, когда при­дется либо применять силу, либо... признать факты, кои мы сегодня заключаем в скобки. Дай бог, что­бы обошлось без кровопролития и Прибалтика не превратилась в Северный Карабах.

5. Вы не раз брали на себя политическую иници­ативу, рассчитанную на упреждение. В сущности, вся перестройка и новое политическое мышление зиждятся на понимании того, что лучше быть ве­дущими, чем ведомыми. Без преувеличения и тени желания сгустить краски — ситуация в Прибалти­ке не позволяет ждать в бездействии.

Времени на активные шаги почти не осталось. Комментарии в прессе, выступления ученых и по­литологов погоды не сделают. Они имеют смысл как аккомпанемент к крупным политическим ак­циям. Отсутствие последних дает себя знать, и с каждым днем все настоятельнее.

В. Фалин

1.8.89 г.».

Чтобы закрыть тему «секретных протоколов», от­мечу, что отвергнутый М. Горбачевым проект зак­лючения комиссии съезда был обнародован 22 или 23 августа 1989 года в газетах прибалтийских рес­публик. Кто его лансировал в прессу, не знаю. Уча стники составления текста, с кем удалось переки­нуться репликами, заверяли в своей непричастно­сти к нарушению доверительности. Но если без притворства, мы считались с возможностью несанк­ционированного расползания сведений о состоя­нии дел в комиссии и также по этой причине ре­комендовали М. Горбачеву самим опубликовать проект.