Валентин Фалин - Конфликты в Кремле. Сумерки богов по-русски

Записка предостерегала против круговой поруки приверженцев затратного механизма в экономике, политике, идеологии, указывала на их сплоченность и напористость. «Если мы их не прогоним, не при­нудим перестроиться, то они прогонят мысль и по­рядочность, неминуемо доведут мысль до такого со­стояния, когда на вопрос истории «зачем «Аврора» стреляла?» ответить будет нечем».

Записка вышла из-под пера автора и редактора в 1986 году. Ересь в ней материализовалась на свой­ственном тому этапу лексиконе. Текст не свобо­ден от дежурных фраз и даже книксенов в сторону нового гарнитура руководителей. Последнее спаса­ет не во всех случаях, но психологически действует вроде «эйрбэгс» при езде по сложнопересеченной местности.

Сказывают, что и в то время существовали сочи­нители, которые с первого захода на обоюдоострую тему умели ставить все точки над «и». Возможно. Мне подобные не встречались.

Был ли отклик на записку? По заверениям А. Яковлева, ее «прочитали, и не без интереса». Уже славно. Еще лучше, что тот же А. Яковлев пе­редал пожелание «главного» знакомиться с даль­нейшими размышлениями о методике лечения советской экономики, если запал у авторов не ис­сякнет. Спрос рождает предложение. Он же помо­гает опускать условности.

Наверх пошли записки «Об антизатратной ре­форме» (А. Яковлев посоветовал мне ужать вариант Г. Писаревского вдвое) и «Модель перестройки», где, среди прочего, развивалась тема кооперации. Г. Писаревский напоминал ко времени — : это было, похоже, уже в 1988 году, — что у Фурье, не у Маркса, Ленин нашел в кооперации «тайну социализма».

«Модель перестройки» докладывалась М. Горбачеву в изначальной авторской редакции (67 страниц). Перед XIX партконференцией генеральный секретарь нуждался в крутом, избавленном от дипломатических ужимок воздействии с антибюрократических позиций. Поэтому, наряду с «Моделью перестройки», мы одарили его также опусом, озаглавленным «Вектор цивилизованного развития страны». Он, по некоторым признакам, пришелся М. Горбачеву не по вкусу, как затем и моя записка по поводу самой партконференции, о чем пойдет рассказ ниже.

Сопоставьте «Вектор» с любым критическим ма­териалом, получившим хождение в советском обще­стве в восьмидесятых годах. Если оставить в стороне публикации профессиональных антисоветчиков,он никому не уступит по накалу оценок и бескомпромиссности заключений. Записка с несколькихзаходов получилась компактной и, право, стоит того, чтобы в нее заглянуть [2] Полный текст см. в приложении 3. . Убедитесь в этом на паре-другой цитат.

«В СССР 43 миллиона нищих людей. И примерно 40 миллионов ненужных рабочих мест, — данной констатацией открывается «Вектор». — Добы вать хлеб в поте лица своего — Христов завет не про нас. Про нас получать хлеб.

Не имея возможности честно заработать, чело­век тем не менее имеет потенциальную возмож­ность получить квартиру, образование, зарплату, загородный участок, место в поликлинике и тому подобное. Это наша беда.

Серьезный массив социальной паразитации об­щества — следствие многих причин, прежде всего экономических и исторических...

Трагедия России состоит в том, что ею тыся­чу лет, со времен принятия христианства, правят люди, а не законы. А люди попирают и искажают законы... Мы только еще отходим от векового дог­мата, что насилие — мать всего: и государствен­ности, и порядка, и экономики, и культуры».

«Римское право, к сожалению, обошло Россию стороной. И русский человек никогда не был соб­ственником в полном смысле этого слова. Он все­гда был слугой государства, слугой государя, да, впрочем, он так и назывался. А если продвигал­ся, то на царевой службе, блага получал от царя.

Это отчуждение от собственности, по существу, остается до сих пор. Что бы ни говорилось, что бы ни писалось, что бы ни фантазировалось, что бы ни диссертировалось, человек без собственности есть раб с поправкой на время, или просто раб, или кре­постной раб, или крепостной колхозник, или кре­постной советский рабочий...

И то, что русский человек практически никог­да не имел собственности, явилось неиссякаемым родником социальной инертности. Сталин точно сказал, что советский человек — винтик государ­ственной машины. И только иногда, от случая к случаю, государство смазывает этот винтик спе­циальным маслом, чтобы не заржавел, не зачах. А винтик сидит и ждет, когда его облагодетель­ствуют.

Богатство — и материальное, и духовное — со­здается трудом и талантом, и только трудом и та­лантом. Какая сила заставляет трудиться человека? Это коренной вопрос человеческого бытия.