Игорь Танцоров - Деньги или любовь. Жертвы половой войны

— Что бы такое ещё спросить?

Спроси про марксизм.

— А что с марксизмом?

Прекрасный вопрос! Марксизм был одним из самых влиятельных учений в истории. Ему почти удалось уничтожить шестую часть суши. Эмансипация вместе с её уродливым выродком — феминизмом — поставила на колени всё Северное полушарие.

— И надежды нет?

Если повезёт, эта война станет для нас последней. Если не повезёт — тоже.

1. Как долго продлится благоденствие? (пока не надоест, пока хватит сил, пока останется хоть кто-то)

2. Чем всё кончится? (перестройкой, ускорением, возрождением, вырождением)

3. Будет ли кризис? (нет, ни за что, никогда, всё из перечисленного)

4. Как заставить женщину рожать? (дать мужа, дать деньги, отнять деньги)

5. Как воскресить семью? (ввести всеобщую повинность, запретить свободу, отменить капитализм, это невозможно)

6. Кто хочет семью и детей? (мужчина, общественность, власть, никто)

7. Как просветить общество? (промыть мозги, открыть глаза, включить свет, научить читать)

8. Так кто же такая женщина? (священная корова, важнейший член общества, мать-героиня, наша последняя надежда)

Эта разница вполне может претендовать на катализатор полноценной половой самоидентификации, происходящей в молодости. Если мужчина осознаёт себя не мальчиком, но мужем, когда начинает испытывать потребность владеть женщиной, то женщина соответственно — когда ощущает свою ценность для мужчины. И в этом кстати кроется отгадка столь заметной разницы в степени социальной самоидентификации полов, которая у женщин значительно сильнее. Любовь кристаллизует и проявляет отношения взаимной половой принадлежности. Но если для мужчины женщина — объект собственнического желания, находящийся хоть и в начале, но в начале лишь ряда прочих желанных объектов, то для женщины мужчина — единственный объект, которому она нужна и который способен её оценить. Таким образом, первая, ещё не вполне жертвенная, любовь — необходимое условие полноценной половой самоидентификации и предтеча истинной, жертвенной любви, рождающейся позже.

Интересно, что, упиваясь правами человека, эмансипированное общество всё никак не может сообразить, что право мужчины покупать секс — одно из его фундаментальных прав, ничем не хуже права на труд и кусок хлеба.

Обычный набор слов, которые можно найти во всяких политических и бюрократических бумажках посвящённых окончательному и бесповоротному решению женского вопроса примерно таков — «необходимо укреплять семью, охранять материнство и детство, создавать условия для более широкого вовлечения женщин в политику, бизнес и производство». То есть тянуть кобылу одновременно за хвост и за гриву и при этом охранять её от посягательств конюха. И конечно, решение это возможно лишь при осуществлении «целенаправленной политики путём выделения ресурсов, создания механизмов, улучшению взаимодействия с целью повышения роли женщин и их положения». То есть надо давать деньги, плодить новые должности и комитеты, расширять штаты. А главное — бесконечно понижать роль мужчин, потому что только на этом фоне можно повысить роль женщин. И для этого безусловно нужны «политическая воля, законодательная база и тесное сотрудничество власти с общественными организациями». Вот с этими последними словами можно было бы согласиться, если бы среди общественных организаций была хоть одна-единственная, действительно правильно озабоченная ситуацией, правильно понимающая направление её выправления и правильно действующая под этим углом и ракурсом, а не занятая пробиванием бессмысленных женских, гендерных, а заодно и собственных интересов. При наличии же отсутствия такой организации смысл этих последних слов становится прямо противоположным. Приведённые и им подобные словеса гуляют десятилетиями из документа в документ во всех государствах-няньках абсудистана, давно и безнадёжно поражённых раком феминизма в самую печень. Меняются только языки, стили и подписи. Другим аспектом, скорее, характерным для отечественной версии сексуально-культурного возрождения, является лихорадочное заимствование из-за рубежа всего хорошего, накопленного там в отношениях между гендерными полами. Липкие щупальца щедро финансируемого «неправительственными» фондами и организациями феминизма и иного полового мусора уверенно тянутся в околонаучное и околокультурное сообщества, упрочивая в общественном сознании стереотип вечной сексуальной отсталости, затхлой домостроевской косности, посконно-лапотной забитости и вытекающей насущной необходимости в скорейшем приобщении к сладким дарам западной гендерной свободы. И женщины (и что интересно — мужчины тоже) охотно клюют на эту приманку, поскольку такая забота берёт за самую душу. Гендерные исследования, благостные поучения и великодушные гранты прекрасно сочетаются с самым передовым опытом «планирования» семьи и облегчения женщинам их тяжкой материнской доли, в целях ускоренного вырождения всего населения скопом. Короче, делается много, умело и только во вред — вражьи деньги продолжают успешное наступление на сиротливую отечественную любовь.