Игорь Танцоров - Деньги или любовь. Жертвы половой войны

Выгодны. Так же, как монополии, коррупция, кумовство и т. д. Можно сказать, символический капиталист уже продал за свои 30 % и жену, и мать, и дочь. Но труженица тоже хороша. За свою долю она избавилась от мужа. О детях я уж и не говорю. Так что хватит искать объективные причины. Рынок есть рынок. Его давно следует регулировать.

1. В чём женское оружие? (в улыбке, в уговорах, в разговорах, в шуме и крике)

2. Способны ли мужчины признать поражение? (нет, да, мужчины никогда не проигрывают)

3. В чём поражение мужчин? (в деньгах, в правах, мужчины никогда не проигрывают)

4. Счастлива ли женщина? (конечно, конечно нет, зависит от женщины, зависит от мужчины)

5. Кто помогает женщинам? (политики, буржуи, евреи, не евреи, все остальные)

6. Чем хорошо государство? (защитой семьи, опорой матерям, заботой о сиротах, работой, опять работой, снова работой)

7. Кто такие феминистки? (сёстры, подруги, соратницы, братья, друзья, соратники)

8. Кто такая ООН? (маяк свободы, оплот демократии, светоч глобализма, оскал феминизма)

9. Чем хорош капитализм? (всем, ничем)

— А чем плоха женская победа?

Она ведёт к полному разрушению общества.

— Каким образом?

Государство раздувается, промышленность погибает, мораль уничтожается вместе с семьёй. Всё кончится схлопыванием женской экономики и вымиранием коренного населения.

— А с чего это экономика сдуется?

Это выходит за пределы данного курса. Но специально для тебя. Что мы сейчас имеем? Задолженность богатых стран неподъёмна. Платить должны будут дети, которые не рождаются. Глобализация означает глобальное выравнивание жизненных уровней — бедные страны богатеют, богатые беднеют. Скоро содержание девичьих богаделен и бюрократических синекур станет невозможным. Придётся возвращать нормальное производство, вместе со всеми мужскими ролями. Даже проедание будущего имеет предел.

— И как быть?

Пора хорошо подумать и принять единственно правильное решение — ограничить участие женщин на рынке труда.

— А на что они будут жить?

Ну не надо доводить до абсурда. Цель — не уморить женщин с голоду, а стимулировать их возврат к семье и детям.

— А кто вместо них будет работать?

Мужчины, да и женщины тоже, только меньше.

— Но рабочих рук не хватает! Придётся ещё больше завозить иммигрантов!

Хватает. Безудержное потребление себя изжило — оно так и так скоро сдохнет. Кроме того, госбюрократия поглощает в «социальном» обществе почти половину рабочих рук. Кажущаяся дешевизна работников, будь то женщины или иммигранты, только развращает и деформирует экономику.

— Почему это кажущаяся?

Все давно поняли, как дорого обходятся обществу трудовые иммигранты. Осталось понять, что женский труд обходится на самом деле гораздо дороже.

— Ну, допустим, ограничим. А что это даст?

Восстановится роль и статус мужчины. Возродится семейная добродетель. У женщин появится время и силы посвятить себя семье. Они снова примутся рожать.

— Но почему мужчины захотят содержать семью?

Это, по крайней мере, их естественная роль. Возможно, мужчин потребуется опять воспитывать. Но для начала необходимо создать для этого условия. Никто не знает, сколько времени займёт лечение.

— А разве сейчас женщины не рожают из-за того, что работают?

Это часто сваливают на урбанизацию, сексуальное просвещение, ослабление религии и даже некий духовно-нравственный кризис. Несчастная урбанизация вообще ни при чём, особенно если учесть, что в развитых странах пресловутая черта между городом и деревней давно стёрта. Всё упирается в занятость, а вернее, в независимость женщин. Но как ни странно, за 200 лет общество так и не придумало, как увязать эмансипацию с семьёй и рождаемостью. Это ж покушение на святое — на право каждого жить так, как хочется.

— 200 лет?! И как долго это ещё может продлиться?

Пока негативные факторы могут быть подавлены импортом рабочей силы из-за границы и инерцией экономики. Пока хватает природных богатств на продажу или сил эксплуатировать китайских мужчин. То есть в глобальном масштабе времени ещё полно. В масштабах отдельных стран — уже нет, потому что лечение будет длительным. Так что пора приступать.

— А это возможно?

Сомнительно. Требуются кардинальные и болезненные меры. Надо вытеснить женщину из мужских ролей и воссоздать семью. Нынешняя «равноправная» уже померла. Остаётся классическая одноглавая, где глава, понятно, муж. Конечно, это не что иное как кухонное угнетение, со всеми мрачными перспективами бесконечного унижения и морального насилия, а также страстями-мордастями о бесцельно загубленной вне культурного общества жизни. Но выбора всё равно нет. Вопрос только, как осчастливить «эмансипированную» женщину этим браком. Как её туда загнать, чтоб она сама пошла.