Игорь Шумейко - Апокалипсис в мировой истории. Календарь майя и судьба России

— Это было в…

— 1 февраля 1958 года. Институт был создан за два года до того. Академик Обухов в самом начале моей работы сказал: «Я хотел бы видеть вас геофизиком самого широкого профиля»… что в конечном счете и произошло. У меня есть работы по атмосфере Земли и других планет, по климату, по последствиям масштабной ядерной войны, в последние годы — по физике Земли, по землетрясениям, вулканизму. Ну а формальные шаги следующие: в 61 году защитил кандидатскую диссертацию, в 71-м — докторскую, с 79-го года — член-корреспондент, с 87-го — академик и с 1988-го по 2001-й — член Президиума РАН. Преподаю: один семестр в МГУ, один в МФТИ. Было несколько международных постов и званий. Из важных упомяну… Дважды избирался я членом Объединенного Научного Комитета, который управляет Всемирной программой исследования климата. А в 92–97 гг. был председателем научного совета Международного Института прикладного системного анализа, который занимается как раз глобальными процессами, управлением, социальным развитием. Расположен в Вене.

— Не на Голицын-штрассе, случайно?

— Нет… (Георгий Сергеевич улыбается), не на Голицын-штрассе [2] В честь посланник Голицына в Вене названа улица. . Институт, если точнее, под Веной расположен.

— Еще достаточно интересной была работа в научном совете Нэшнел лэборатори Норт-Вест Пасифик. Крупный исследовательский центр, они постепенно от военно-стратегических работ перешли к окружающей среде.

— Георгий Сергеевич, а эта история с «ядерной зимой»…

— Последовательность была примерно следующая. Международный Совет Научных Союзов выпустил два больших тома о возможных последствиях ядерной войны, в подготовке которых я участвовал. Климат, атмосфера, почвы, воды… и социальные последствия. Этим очень озаботилась ООН, и в 87-м году была создана группа из 12 экспертов, от СССР был я. И по нашим трудам в декабре 88-го года была принята резолюция Генеральной Ассамблеи ООН. Хотя, если точно, то сам термин «ядерная зима» американский и более ранний. В 83 году Академия наук СССР проводила семинар по последствиям войны. А у меня тогда уже были работы о пыльных бурях на Марсе, и я стал разрабатывать модель для атмосферы Земли в случае больших объемов дыма и пыли. И выходило, что атмосфера будет сильно прогреваться, поверхность — остывать. Циркуляция атмосферы, конечно, изменится, испарение с поверхности океанов упадет, и т. д. В сентябре 83-го года все эти предсказания были опубликованы в Вестнике Академии наук. А в конце октября примерно на эту же тему вышла статья американских моих коллег и хороших знакомых. Я в это в время был в Стокгольме, там было некое мероприятие с участием короля по некоторым предметам, которые не затрагивает Нобелевская премия: математика, геофизика… Заседаем там, и вдруг звонок из Америки. Звонил такой… Карл Саган, знакомый мой хороший, он первый приветствовал мои исследования по атмосферам планет. Он и сообщил об этой теме.

— А о вашем предсказании климата на Венере…

— Планетами я занимался лет пятнадцать. Помню, в 1964 году наш директор Обухов сказал, что будет в Тбилиси конференция по общей циркуляции атмосферы, и предложил посмотреть по литературе, что известно по атмосферам других планет. Мы дали общий обзор, но меня этот вопрос заинтересовал и в 68–69 годах удалось набросать контуры такого общего подхода к моделированию климата: состав атмосферы, давление, количество солнечного излучения, размеры, скорость вращения планеты. И на основе подобных данных предсказать скорости ветров, разности температур и прочее. И с этим я был отправлен в октябре 1969 года на астрономическую конференцию в Техас. И там я докладываю, и о ветрах, и о том, что разница температур между экватором и полюсами очень мала. И тут произошло… как бы, такое «научное чудо». Выступает американский радиоастроном, с последними данными. Сложно объяснять технику, но, короче, они измерили излучение на большой базе, у них один радиотелескоп был в Бостоне, другой — в Сан-Франциско. Удалось определить, какое излучение идет от разных частей планеты: полюса, экватор светлой и темной части планет. И произошло полное подтверждение теории практикой, прямо на месте, в процессе этой конференции. Ну а когда в 1975 году наши отправили корабль на Венеру, подтвердилось и все остальное. В 1977 году американцы меня пригласили посетить Гарвардский университет и Корнельский, где работал Карл Саган. Слух о моем приезде разнесся по Штатам, стали приглашать во все центры, удалось посетить и обсерваторию на Гавайях, в Колорадо, НАСА в Вашингтоне. Тогда у них формировалась группа по Юпитеру — Сатурну и они очень настойчиво звали работать. Но сами понимаете, сколько инстанций на это должны были дать «добро».