Игорь Шумейко - Апокалипсис в мировой истории. Календарь майя и судьба России

— Нет. Никакой цикличности, кроме годового цикла, на Земле нет. Ну, за исключением циклов солнечной активности, и квазидвухлетнего внутреннего цикла, или явлений связанных с Эль-Ниньо — это циклы четырех, шести-семи лет. Других выраженных циклов нет, и все изменения связаны с внутренней динамикой, или изменением состава атмосферы, что уже связано с деятельностью человека. Это большое международное поле деятельности, в мире существует около тридцати моделей, предсказывающих контуры развития ситуации.

Реально по нашей с немцами модели рассчитано и подтвердилось: а) количество осадков, выпадающих по всему миру, выросло на 10 % б) количество дождливых дней, наоборот сократилось. Следственно, наводнений и засух станет больше… Другой крупный сдвиг, изучение которого мы инициировали — это поведение вечной мерзлоты. Восстановлена карта температур среднемесячных, в том числе поверхности океана, начиная с 1860 года. Среднеглобальная температура повысилась на 0,7 градуса. Основные изменения — зимние, слякотные, что мы хорошо замечаем. Северные районы, Сибирь теплеют гораздо сильнее. Вот хороший пример. В 1990 году Буш-старший устраивал международную конференцию. Я там был научным консультантом, а в составе нашей, советской делегации был зампред Госплана Троицкий. И я, пользуясь разными паузами, пытался, выполняя долг ученого, посвятить его в некоторые расчеты. Он слушал, а потом мне так проникновенно: «Ты меня не учи. Если бы не эти теплые зимы, в СССР просто не хватило бы топлива»… Техногенные факторы в атмосфере — это повышение доли углекислоты, метана, фреонов и еще немного закиси азота. Несмотря на озоновые дыры над полюсами, у поверхности его концентрация растет, что весьма плохо для растительности. Американцы оценивают свои потери от озоновых аномалий в сельском хозяйстве в 10 миллиардов в год. В прошлом году и у нас было большое беспокойство, что из-за пожаров концентрация озона сильно повысилась, мне приходилось много интервью давать по этому поводу.

— Георгий Сергеевич, и есть еще один очень интересный переход. От «физики атмосферы» — к «метафизике атмосферы», если можно так выразиться. Сфера ваших исследований издревле считалась еще и сферой Божественного. «Иже ecu на небеси». Мысли ученых, лидеров науки, уже два-три века — важный аргумент в споре верующих с атеистами. И Ваше мнение о религии будет стократно интересным.

— Религия, это, прежде всего, моральные ценности. Я, кстати, уже лет шесть состою членом диссертационного совета Свято-Тихоновского Православного института. И еще, при Первой градской больнице, которая до 1917 года звалась Голицынская, в память вклада нашего семейства… так вот сейчас там есть сестричество. Это кроме религиозного воспитания — примерный эквивалент медицинского техникума, сестры там воспитываются в духе христианского служения, и в больнице выполняют самую тяжелую работу. И нужна была им какая-то помощь, они обратились к Лихачеву. А Лихачев в Ленинграде и пожилой уже человек, он рекомендовал им меня. Связи какие-то тогда с Правительством Москвы были, помочь им мне удалось. И обратились они ко мне с просьбой войти в попечительский совет. Загруженность у меня тогда была очень большая, но сестры говорят, что больница — Голицынская, что в девизе ее записана, что существует она «иждивением рода князей Голицыных»… пришлось стать председателем. А почетным председателем там — Святейший, и много раз нам приходилось заседать бок о бок. Так что благотворное влияние религии для меня несомненно.

— А что скажете о соотношении науки и религии? Все помнят, со школы, про «мракобесов, что делали науку прислужницей религии». То есть, наука — такая самостоятельно выросшая лошадка. Которую может оседлать, а может и нет — поп. Например, атеиста Мечникова — оседлать не удалось. А наука, выходит — самозародилась из каких-то «…хозяйственных нужд». Положим, Архимед, рычаги, площади посевов, электричество и т. д. Но ведь есть примеры научного поиска без какого-либо практического резона. «Любовь к истине», — говорят в лагере материалистов. А что есть истина? И уж тем более — «…любовь к истине»… Любовь!

— Ну конечно, религиозные требования, моральные, помогают в бескорыстном служении науке, истине. И многие великие ученые — религиозные люди. Можно сказать, что в косвенном смысле религия помогает науке.

— А в прямом? В началах разных наук вынесены первичные понятия и аксиомы. Но сама идея — истины, истинности чего-либо? Что было первым: религиозная или научная истина? Например, Ньютон выводил закон всемирного тяготения, практически тогда бесполезный, но помогающий раскрыть божественную мудрость устройства мира…