Даниэль Домшайт-Берг - WikiLeaks изнутри

Д: эта тема и так обсуждалась

Д: мы с А [архитектором] говорили об этом, Ханс* говорил, Петер* тоже говорил

Д: множество людей, кому небезразличен проект, предлагали ровно то же самое

Д: это не я распространил сообщение

Д: но это естественная мера, которой следовало ожидать

Д: многие с этим согласны

Дж: Так это ты?

Д: я никогда не обсуждал с ньюсвик или с другими СМИ этот вопрос

Д: я говорил с теми, с кем мы работаем, кому это интересно, кого волнует проект

Д: в этом нет ничего плохого

Д: следовало сделать больше, и очень рекомендую тебе наконец прислушаться к нашему мнению

Д: тем более когда одна хрень тащит за собой другую

Дж: Кто конкретно?

Д: кто конкретно – что?

Дж: С кем ты обсуждал этот вопрос?

Д: я уже сказал

Дж: И больше ни с кем?

Д: еще ребята в клубе спрашивали меня, и я сказал, что это самый лучший вариант

Д: я правда так считаю

Д: так и шум скорее утихнет…

Дж: Со сколькими в клубе ты говорил?

Д: я не обязан перед тобой отчитываться, Дж

Д: блин, да все только это и обсуждают, никто не понимает, почему ты ушел в несознанку Дж: Со сколькими в клубе ты говорил?

Дж: И как именно?

Д: в личных беседах

Д: но я больше не хочу отвечать на такие вопросы

Д: пойми наконец, что тебе свои же перестают доверять

Д: можешь сколько хочешь отрицать или представлять все как кампанию против тебя, но факт останется фактом: это прямое последствие твоих действий

Д: а не моих

Дж: Сколько человек участвовало в личных беседах, каковы их позиции в «Хаосе»?

Д: сам подумай

Д: а я даже вспоминать не хочу, сколько людей, которые раньше тебя уважали, сказали мне, что разочарованы твоей реакцией

Д: я пытался объяснить тебе это раньше, но тебе с твоим самомнением все равно

Д: а раз так, то и мне все равно

Д: кроме того, это я задал тебе вопрос и жду ответа

Д: например, какие у нас договоренности?

Д: мне нужно это знать, чтобы дальше работать

Д: ты тормозишь работу остальных

Дж: Сколько человек участвовало в личных беседах, каковы их позиции в «Хаосе»?

Д: отвечай на мои вопросы, Дж

Дж: Это тебе не quid-pro-quo.

Дж: Ты отказываешься отвечать?

Д: еще раз повторяю. я не понимаю, почему должен перед тобой отчитываться, когда тебе приспичит, притом что сам ты отказываешься отвечать на мои вопросы

Д: я тебе не собака, чтобы ты мной командовал, Дж

Дж: Я расследую серьезное нарушение правил безопасности. Так ты отказываешься отвечать?

Д: я расследую серьезное нарушение доверия. так ты отказываешься отвечать?

Дж: Неправда. Я начал разговор. Отвечай, пожалуйста.

Д: я его начал

Д: см. выше

Д: причем начал дважды

Д: я хочу узнать, какие договоренности по Ираку

Дж: Это допрос. Не играй со мной.

Д: перестань рубить голову посланнику

Дж: С меня хватит.

Д: и речь не только обо мне

Дж: Если не ответишь на вопросы, я тебя отстраню.

Д: ты тут не бог или король

Д: ты даже не выполняешь сейчас свою функцию лидера

Д: лидер вступает в диалог и завоевывает к себе доверие

Д: а ты поступаешь наоборот

Д: ты ведешь себя как император или работорговец

Дж: С настоящего момента ты отстранен на месяц.

Д: хаха

Д: ясно

Д: из-за чего?

Д: кто это вообще сказал?

Д: ты? очередное решение ad hoc?

Дж: Если хочешь подать жалобу, тебя выслушают в четверг.

Д: Бугагага

Д: может, и правду говорят, что ты сошел с ума, Дж

Д: тебе нужна помощь

Дж: Тебя выслушает экспертная комиссия.

Через несколько часов после моего отстранения, вечером 26 августа, Джулиан созвал совещание, в котором не участвовали я и Архитектор. Зато участвовали Няня, Биргитта и Кристинн. В чате также присутствовали мой приятель Реза* и еще несколько человек, приглашенных Джулианом. Мой друг-анархист Герберт из Исландии тоже там был и отправил мне протокол беседы. Мы с Архитектором снабдили его комментариями и разослали всем, кого это касалось.

На совещании Джулиан говорил о нашем предательстве и моем отстранении. Вот что он сказал про меня: «Даниэль – проблемный человек, честно говоря, у него низкая мотивация и не все в порядке с головой. Но его можно держать под контролем, если кто-то будет ему говорить, что хорошо, а что плохо, что он может делать, а что нет. Если оставить его в его германском пузыре, он будет в подвешенном состоянии».

Во время разговора Джулиан пытался перетянуть остальных на свою сторону. Но их было не так-то легко убедить. Они задавали уточняющие вопросы и критиковали Джулиана за то, что он перестал советоваться с ними. Я читал протокол как детектив. Как мне, так, вероятно, и Джулиану было ясно, что хотя остальные и не станут открыто протестовать, но он утратил поддержку большинства.