Николай Шавыкин - Линкоры - властители морей. XVII‑XX века

Около 200 моряков, составлявших команды машинистов, турбинистов и трюмных, оказались запертыми внутри корабля и погибли. Всего с кораблем погибли 609 человек. Тот факт, что при опрокидывании корабля адмиралы оказались вместе со всеми в воде, спасло их от более сурового наказания.

Подъем линкора продолжался вместе с подготовкой почти полтора года. В мае 1957 г. корабль в перевернутом состоянии всплыл, был отведен в Казачью бухту и впоследствии разрезан на металл.

Что же послужило причиной взрыва и гибели корабля?

Сразу следует отказаться от версии внутреннего взрыва. Доказано, что взрыв произошел снаружи и заряд, приведший к гибели корабля, находился на дне бухты.

Рассматривались две причины взрыва: старая, не вытраленная немецкая донная мина и диверсия. Рассмотрим обе эти версии.

Предположим, что причиной взрыва была немецкая донная магнитная мина. Что же это была за мина и что могло и должно было привести ее в действие? Почему она не сработала раньше? Постараемся ответить на эти вопросы. Поскольку мина находилась в месте оживленного перемещения кораблей, то вряд ли взрыватель имел датчик кратности, рассчитанный на столь большое число прохождений над ней кораблей. Это не могла быть и мина, которая сработала от соприкосновения с якорем, — корабль стал на бочку. Это не была и мина, управляемая по проводам, — за столько лет они, определенно, были бы обнаружены. В целом версия, основанная на подрыве линкора на старой немецкой мине, представляется малоубедительной, и вероятность того, что она, эта мина, послужила причиной гибели корабля, чрезвычайно мала.

Если это была диверсия, то кто мог ее совершить? Потенциальные противники, силы НАТО? Вряд ли. Им была прекрасно известна ценность этого весьма устаревшего корабля, и вряд ли они стали бы ввязываться в подобную авантюру. Иное дело — престиж и «дело чести». На подобный шаг могли пойти бывшие подчиненные князя В. Боргезе, командира итальянских морских диверсантов. Итальянцы имели большой опыт в подобных операциях, а обычное российское разгильдяйство в охране главной базы флота (в ту ночь внешний рейд не охранялся, сетевые заграждения были открыты, а шумопеленгаторные станции не работали) могло способствовать успеху операции. Если это была диверсия, то люди, осуществившие ее, хорошо знали, куда подводить мину. Только случай уменьшил взрыв (хотя и не спас корабля). Дело в том, что когда корабль становился на бочку, то, против обычного, кормовой швартов выбрали, а носовой потравили на 10 м. Если бы этого не произошло, то взрыв мины пришелся бы как раз в район носовых погребов главного калибра. Если это так, то диверсанты хорошо готовились к операции. Косвенным подтверждением диверсии может служить ряд событий. Например, вскоре после гибели «Новороссийска» группа итальянских военных моряков была награждена высшими боевыми орденами. Многие из них входили в соединение, которым в свое время командовал Боргезе. Другой пример: в кают–компании отряда морских диверсантов появилась картинка, изображавшая взрыв «Чезаре». По свидетельству писателя–мариниста Гузанова (он участвовал в спасении моряков линкора), взрыв был явно запланирован, иначе трудно объяснить появление на второй день в газетах стран НАТО снимков погибшего корабля, сделанных с высоты севастопольского госпиталя. По–видимому, и высшее командование флота и правительство склонились к мнению, что диверсия могла иметь место. Во всяком случае, второй итальянский трофейный корабль, крейсер «Керчь», был вскоре выведен из состава флота. В 1963 г. на Братском кладбище был установлен памятник погибшим морякам, но только через четверть века на памятнике появились мраморные доски с именами погибших. Так окончил свои дни последний советский линкор, последний погибший корабль этого класса.

В 2006 г. исполняется 100 лет с момента введения в строй первого линкора, получившего название «Дредноут». Первые сорок лет эти корабли если не властвовали на морях, то, во всяком случае, считались сильнейшими артиллерийскими кораблями. Последующие двадцать лет они сохранялись только в нескольких флотах, а последние сорок — только во флоте США. Действительно, это были самые большие и самые сильные артиллерийские корабли, но, увы, и на силу есть сила. Появилась авиация, появились авианосцы, и линкоры уступили первенство. Затем и авианосцам пришлось его уступить атомным подводным лодкам. Парадоксально, но вершина успеха больших артиллерийских кораблей–линкоров пришлась на время, когда линкоров‑то и не было. Цусимское сражение — единственное, когда артиллерия кораблей привела одну из сторон к победе и полному разгрому противника. Последующие атаки минных судов только добивали разгромленного противника. Тогда же они, минные корабли, сделали заявку если не на господство, то, во всяком случае, на значительную роль в будущих боях. Последующая за Русско–японской войной «линкорная лихорадка» породила множество линкоров во всех странах, имеющих приличный флот. Однако тогда же наметился и кризис линкоров — они были дороги, и командование предпочитало не рисковать ими. Линкоры во Второй мировой войне, несмотря на свою многочисленность, в основном, отстаивались в базах. В Северном море произошло фактически одно генеральное сражение — Ютландское, но и оно не решило исхода войны на море. Остальные операции были существенно менее значительны. Операции в Средиземном море показали несостоятельность линкоров в действиях против хорошо вооруженных береговых укреплений, Дарданелльская операция тому пример. Многочисленные линкоры–дредноуты, не нашедшие достойного применения, пошли на слом или были затоплены. В бою погибли всего четыре корабля, не считая нескольких погибших от диверсий и аварий. В промежуток между войнами была сделана попытка отказаться от дорогих линкоров, но успеха не имела. Вторая мировая война была богаче на операции с применением линейных кораблей. Линкоры Германии с успехом применялись в борьбе с судоходством Англии, но с улучшением конвоирования и блокады побережья, вынуждены были уступить первенство подводным лодкам. Многочисленные столкновения кораблей в Средиземном море показали уязвимость линкоров от авиации, а те успехи, которые имели английские корабли, объясняются, скорее, слабой подготовкой итальянцев.