Яцек Дукай - Межизмерное путешествие, или из библиотеки в кино и обратно. Вокруг «Интерстеллар» Кристофера Нолана

Есть в «Интерстелларе» одна по-настоящему субверсивная мысль — в литературе НФ не оригинальная, но для массового зрителя представляющая небанальный вызов — мысль об отказе от инстинкта самосохранения и о пожертвовании людей не ради детей или супругов, семьи, народа, культуры, Бога — но ради хомо сапиенс как биологического вида. Ноланы подают ее в принятии одного из двух вариантов колонизационной миссии: человечество на Земле умирает и умрет, умрут и пилоты, их гены, память — выживет лишь замороженное ДНК. Из которых с нуля, на культурной tabula rasa разовьется на новой планете новое человечество. Старое человечество умрет — выживет хомо сапиенс.

Задумаемся над последствиями такой перспективы. Какая расчетливость говорит за расширение биологической информации в масштабе вида в целом? Здесь навязывается сравнение с отношениями, с какими мы сами связаны с другими видами животных и растений. Когда некий вид гибнет, мы считаем это вредом — причиняется зло. Однако это зло лишь постольку, поскольку оно имеет морально ответственного виновника, т. е. именно человека. Исчез с поверхности Земли последний додо — и мы можем чувствовать себя виновными, поскольку именно человек истребил уродливого нелетуна. Но виды животных и растений вымирают и вымирали так или иначе, в естественном ходе истории природы. Вообразим себе силу, которая «искусственно» сохраняет всякий возникающий вид — это требовало бы создания совершенно нелогичной метаэкосистемы с емкостью миллионов континентов.

Но хомо сапиенс — вид уникальный, поскольку разумный, самоосознающий. Если же differentia specifica человека относится не к сфере биологии, но к когниции, то сохранению и пропагации должна подвергаться культура: мир сознания. И такого рода взгляд доминирует нынче в литературной НФ, где человек чаще всего равен пакету информации о структуре мозга; остальное — излишние дополнения. (Как утверждает крестный отец современных нердов, Шерлок Холмс: I am a brain, Watson. The rest of me is a mere appendix).

Возвращение к биологической, животно-расистской тождественности человека часто интерпретируется в духе преодоления внутривидовых разделений: если мы станем думать о себе, как об едином клане, семье, обитателях единого дома, то перестанем взаимно перегрызать друг другу глотки. Собственно, первые фотографии Земли из космоса должны были склонить нас к принятию такой перспективы.

Радикальнейшие современные экологические движения, руководствуясь этой же логикой, только иначе расставляя приоритеты, форсируют идею необходимости ухода хомо сапиенс как вида, чтобы вся остальная часть природы, освобожденная от давления и отравляющих миазмов цивилизации, могла вылечиться и вернуться в «естественное состояние».

Картина «колонизации зародышами» представляется как очевидное дополнение, продолжение подобного рода предложений. Вот человек (человечество) исчезает с поверхности Земли, облегченная планета залечивает раны, возвращает климатическое и биологическое равновесие — разве не такова первопричина эпидемий и климатических катастроф, разрушающих Землю у Нолана? — а ДНК хомо сапиенс расцветает с нуля на какой-то другой, яловой планете.

Сумеем ли мы достичь эмпатии на этом уровне? Должны ли мы вообще пытаться?

Невозможно в фильме объяснить зрителю новые научные идеи; о’кей — можно его к ним приручить.

Выходя с сеанса, я ругал Ноланов за бессмысленную идею планеты замедленного времени. Кружит она настолько близко от черной дыры, что релятивистские эффекты в изогнутом дырой пространстве-времени приводят к тому, что час на поверхности планеты равняется семи годам на Земле. Объяснения, исходящие от героев, сводились к комиксовым обобщениям: об Эйнштейне, о массе, скорости света и т. п. А ведь так близко от черной дыры приливные силы разорвали бы любую планету в клочья! Разозленный, я быстро нашел в сети множество подобных же жалоб и претензий разочарованных хардкорных любителей НФ.

После чего я открыл опубликованную одновременно с премьерой фильма книжку Кипа Торна «The Science of Interstellar». Торн излагает в ней крайне специфические условия и разнообразные дополнительные принципы, которые он принял для своей астрофизической модели, вместе с уравнениями, подкрепляющими отдельные симуляции. Релятивистские изменения пространства-времени связаны у него, напр., с очень быстрым вихревым движением черной дыры. В свою очередь, астронавт переживает в фильме нырок под ее горизонт благодаря чрезвычайной массивности дыры, из чего следует удаление ее сферы Шварцшильда от центральной сингулярности: градиент гравитации на теле астронавта тогда не настолько велик. И т. д., и т. п.