Николай Векшин - Миллениум-мифы (сборник)

Заскрипит половицею цвет у цветка.
Зацвести тот цветок не успеет.
Ах, как жаль мне цветочную тень лепестка!
Алой розой цветов стих истлеет.

Сочинил он в пейсах лицемерик,
Кучерявый от грешных истерик.
Он в колхоз угодил,
Там доярку доил.
Вот такой получился лимерик.

И так доброта добротой всех добротно достала,
Что правда скривилась, а вера в тиши задремала.

Одинокий каштан средь деревьев
Как пустынник в сугробе стоял.
Ветер нёсся в загул в гордых перьях.
И камин средь морозов трещал.

Тополя тут розами покрылись.
Королева снежная летит!
В менуэте попой приземлились
Кроха, человечек и пиит.

Акт закончен. Стук колёс раздался.
Маскарад завис, как кавардак.
Чувства свои в рюмку наливайте!
И устройте в будущем кабак.

Когда улыбка закосит,
Мадонна пустит ветерок.
И так калитка заскрипит,
Что восторгнётся между строк.

Наколдуй мне, январь, из колоды блондинов-валетов!
Мне дурацкий декабрь нагадал (вод подлец!) в декабре,
Что в дурацкий январь про Гренландию будут сонеты.
Я так злюсь! Кипятком захлебнусь и – к реке!

На макушку не нагадит пташка,
Если сядет к вам она на ладошку.
Но ведь сцапать её может кошка.
Береги её! Не сыпь на пол крошки.

Я выражаю тут волненье.
Я стих так рифмой истязал,
Что подытожил дерзновенье,
Чтоб пародист над ним не спал.

Душа увязла строчками в сугробе.
Я улыбаюсь нынче и всегда!
И, вся босая, я прошу у Бога,
Чтоб он в макушку вас не стукнул никогда.

Рыцарь похож на сокола.
Как соловей заливается!
Спинку б я гладил ласково.
Очень Любавушка мается.

Я большая морская рыба.
Не проглотит акула меня!
Я вообще весь собой – как глыба.
Пародист! Не боюсь я тебя!

Тут есть эмир и ювелир,
Мундир, ранжир и командир,
Сатир, вампир, блезир и пир.
Во винегрет! Шедевр-гарнир!

Воробьём я топаю,
Блин с утра не лопаю.
Я коза-малюточка.
Добренькое утречко!

Выключаю на кухне свет.
Стих готов. Как ворчат часы!
Чай недопит. Уже рассвет.
У луны не нашлося рифмы.

Колготки ты оставила мне, бусы,
Чулки, камеи, барахло, трусы…
А где ж брильянты, изумрудов груды?
Ушла к Серёжке ради колбасы!

С горячей ладони слеза
От страха на льдинке скатилась.
Поэт закосил тормоза.
Поэтка без слёз удавилась.

Утёнку Бог послал не сыр,
А пародиста для расправы.
В стихе не очень много дыр.
Терзай и дальше свою «клаву»!

Павел, кто ж тебя гнобит
Аж до геморроя!?
Если это пародист,
Не прощай такое.

Мне нежности своей не объяснить.
Она меня в дыханье распирает.
И, чтоб любовь свою боготворить,
Я с нею сплю. Но муж о том не знает.

И в ближайшем московском апреле
Через прорезь плацебо и рек
Просигналит прагматик на небо:
Пусть в плаценте живёт человек!

Не спорю: Света, Вы – от света.
Несётесь с чувством сквозь года.
Стихосложение при этом
Хромает малость иногда.

А если бы не искала,
В мобильник влезая к мужу,
Жила бы, не тосковала,
Дружила б с подругой мужа.

Мгновенье помню. Ты разделась.
Я – гений – просто офигел.
Ты мой подарок, без сомнений.
Я – стариковский твой удел.

Зажмурясь, смеясь и плача,
Я плавлюсь свечой средь брызг.
Случалась со мной неудача:
Коленки – вдрызг!

Регине как-то гном послал кусочек сыра.
И вот приснился ей экстазно-сырный пир.
Из сыра сталактитов на Стихире
Она протёрла стих почти до дыр.

Мозг утомлён мой. Я в волчьей стае.
Файл необъёмен: стишки кропаю.
Я как волчица скулю, что знаю.
Только инстинкты. Я съела заю.

На коленки несчастных студенток
По весне вдохновится тот Муз.
А зимой он всех дам и валеток
Покрывает как джокер и туз.