Наум Синдаловский - И смех, и слезы, и любовь… Евреи и Петербург - триста лет общей истории

Вся творческая жизнь Ефима Копеляна связана с Большом драматическом театром, где он работал с 1935 года, после окончания театральной студии. «Наш русский Жан Габен» – так, согласно одной из театральных легенд, назвал Копеляна главный режиссер театра Георгий Александрович Товстоногов.

Ефим Захарович Копелян

Пьесы, в которых особенно ярко проявился незаурядный талант актера, давно уже стали театральной классикой. А такие роли, как Илларион в спектакле «Я, бабушка, Илико и Илларион» или Свидригайлов в кинофильме «Преступление и наказание», блестяще сыгранные Копеляном, навсегда останутся в памяти ленинградцев.

Копелян покорял редким обаянием и завораживающим тембром голоса. Всем памятен голос актера за кадром в телесериале «Семнадцать мгновений весны». На всем протяжении телефильма он ни разу не появился в кадре, но каждый раз его виртуальное «появление» за экраном с замиранием сердца ожидали миллионы телезрителей. Именно тогда у Копеляна появилось новое, народное имя, которое, надо полагать, навсегда сохранится в арсенале петербургского городского фольклора: «Ефим Закадрович».

Памятная доска на доме 47 по Бассейной улице

Похоронен Копелян на Актерской дорожке Литераторских мостков Волкова кладбища. На памятнике в виде надмогильного пилона изображена театральная маска. На фасаде дома № 47 по Бассейной улице, где в 1962–1975 годах жил Ефим Захарович Копелян, установлена мемориальная доска.

Известный актер театра и кино Сергей Юрский родился в Ленинграде в артистической семье. Его отец Юрий Сергеевич работал художественным руководителем цирка. О своем происхождении Юрский сказал сам: «Во мне есть еврейская кровь. Но я человек русский и всегда себя считал русским. Будучи и наследственно православным, и постепенно сам придя к православию как религии родителей. Еврейские корни есть и со стороны матери, но и там это были крещеные евреи». В театральных кругах живет легенда, что Юрский – это псевдоним Сергея Юрьевича. На самом деле это псевдоним его отца – Юрия Сергеевича Жихарева, взятый им еще в ранней юности во время выступлений в гимназических спектаклях и являющийся простым производным от его имени – Юрий.

Сергей Юрьевич Юрский

Если верить семейным легендам, маленький Сережа все свое свободное время проводил в цирке и во время репетиций бегал по манежу. Артисты любили пророчить ему цирковое будущее, на что мальчик отвечал одним и тем же категорическим «нет!» и каждый раз будто бы добавлял: «Буду театральным артистом».

Творческую карьеру Юрский начинал в Большом драматическом театре имени А. М. Горького. Сыграл много замечательных ролей, в том числе две, ставшие знаменитыми не только в Ленинграде: Эзопа в пьесе «Лиса и виноград» и Чацкого в спектакле Товстоногова «Горе от ума». В то время ленинградцы любили говорить: «В Ленинграде есть три достопримечательности: белые ночи, Медный всадник и Сергей Юрский».

Однако отношения Юрского с власть предержащими не сложились. В Ленинграде он был неугоден. Со сцены он позволял себе читать рассказы Зощенко и стихи Бродского, вел себя вызывающе, отпускал шутки, граничащие с политическим хулиганством.

Достаточно напомнить о его выступлении на одном из открытых капустников: «Вчера состоялось открытие дермопровода Москва – Ленинград, – торжественно объявил Юрский. – Первый секретарь Обкома КПСС Толстиков перерезал красную ленточку, и первые тонны московского дерьма хлынули в Ленинград». Такое не прощают. Начались интриги. Его будущей жене, актрисе Наталье Теняковой, не раз откровенно намекали, зачем она связалась «с этим диссидентом». Посыпались «письма возмущенных школьных учителей». Они с ужасом писали, что Чацкий в исполнении Юрского борется не с царским режимом, а «с нашей советской властью».

Да и отношения с Товстоноговым оставляли желать лучшего. Юрский был чересчур независимым. После 26 лет работы в БДТ, он покинул Ленинград и уехал в Москву.

В Санкт-Петербурге есть своеобразный памятник Сергею Юрскому. Бронзовая скульптура Остапа Бендера, что установлена у фасада одного из домов на Итальянской улице, как две капли воды похожа на великого комбинатора, каким изобразил его Юрский в кинофильме «Двенадцать стульев».