Наум Синдаловский: И смех, и слезы, и любовь… Евреи и Петербург: триста лет общей истории

Если верить легендам, Шафир после взятия Смоленска русскими войсками был пленен, затем оказался в Москве и принял православие под именем Павла Филипповича Шафирова. Занимался торговлей. По другим легендам, «барон Шафиров был сыном пленного еврея, крестившегося и служившего при дворе боярина Хитрова, а потом бывшего сидельцем в лавке московского купца». Согласно старинным преданиям, однажды в лавку заглянул Петр I. Там он и приметил расторопного сына хозяина лавки, юного паренька, стоявшего за прилавком. Царь разговорился и выяснил, что молодой человек обладает недюжинными лингвистическими способностями. Вскоре он назначил его переводчиком в Посольский приказ. Так началась стремительная государственная карьера Петра Шафирова. В 1703 году он становится тайным секретарем сподвижника Петра I, первого канцлера Российской империи Гаврилы Ивановича Головкина, в 1710 – получает баронский титул, а в 1722 – назначается в сенаторы.

Петр Павлович Шафиров

Однако в 1723 году карьера Шафирова неожиданно оборвалась. Его обвинили в казнокрадстве и приговорили к смертной казни. Правда, если верить фольклору, основной причиной этого стало не мздоимство, а более тяжкий по тем временам грех. Шафирова заподозрили в тайном исповедании иудаизма.

Прилюдная казнь должна была состояться 15 февраля того же 1723 года. Шафиров взошел на эшафот и, как утверждает фольклор, прежде, чем опуститься на колени, широко перекрестился на все стоявшие вокруг православные церкви. Только затем положил голову на плаху. Трудно сказать, намеренно или чисто механически сделал он это, но, говорят, именно этот жест смягчил сердце присутствовавшего на казни Петра. В последний момент, когда топор палача был уже занесен над жертвой, он простил Шафирова и заменил казнь на ссылку. Фольклор утверждает, что палач не успел удержать топор, и тот только по чистой случайности опустился на плаху рядом с головой бывшего вице-канцлера.

После смерти Петра I Шафиров был возвращен из ссылки и призван на государственную службу. При императрице Анне Иоанновне он возглавлял коммерц-коллегию.

Шафиров оставил свой след не только в истории и фольклоре Петербурга, но и в генетическом русско-еврейском коде. У него было пять дочерей, которые породнились с такими знатными русскими фамилиями, как Гагарины, Вяземские, Евреиновы, Трубецкие, Строгановы, Чичерины, Самарины, Витте.

Память о Петре Павловиче Шафирове в Петербурге сохраняется в названии Шафировского проспекта. Этот топоним в честь сподвижника Петра I, вице-канцлера и дипломата, появился на карте города в 1903 году, когда отмечалось 200-летие Петербурга, и никогда не подвергался изменениям.

Другим евреем, приближенным Петром I к себе, был граф, генерал-лейтенант, первый обер-полицмейстер Санкт-Петербурга Антуан Эммануилович Девиер. Девиер родился в Голландии в семье крещеного португальского еврея, прибывшего в Амстердам в середине XVI столетия. Это обстоятельство внесло некоторую разноголосицу в определение географических корней Девиера. Иногда его называют португальским евреем, иногда – голландским. Небезызвестный камер-юнкер герцога Голштинского Берхгольц, современник нашего героя, оставивший любопытные записки о посещении России, вообще считает Девиера выходцем из Италии.

Антуан Эммануилович Девиер

Если верить семейным преданиям, в юности Антуан занимался пиратством, но к пятнадцати годам вроде бы остепенился и поступил на государственную службу, юнгой на голландский парусник. В это время, согласно официальной биографии Девиера, его и заметил Петр I, находившийся тогда в Голландии в составе знаменитого «Великого посольства». Молодой юнга выгодно отличился в «потешном» морском бою, устроенном голландскими властями по случаю прибытия русского государя. Петр предложил юноше службу в России, и тот с охотой согласился.

Есть, правда, легенда, которую известный бытописатель М. И. Пыляев, осторожно называя ее версией, приводит в примечаниях к своей книге «Забытое прошлое окрестностей Санкт-Петербурга». Согласно этой «версии», Петр вывез Девиера не из Голландии, а из Англии. Его «как хорошего каютного служителя» будто бы подарил ему адмирал Михель. Петр приблизил молодого человека и сделал своим денщиком. По свидетельству современников, Девиер был «смышлен, вкрадчив, бескорыстен, неутомим, обладал живым, веселым характером». К тому же он владел несколькими иностранными языками, что в то время ценилось исключительно высоко. В короткое время Девиер получает одно звание за другим. Он привлекается даже к обучению царских детей.