Наталья Белевцева - Мать Мария

Богоматерь – Преображенная плоть, Святая Земля. И защищена она, и обожена она, и искуплена она страданиями Сына. Для искупления ее – а в ней всех – он пришел в мир. Путь сыновства – путь жертвы за мать. И путь этот вместе с тем есть путь, пронзающий сердце матери обоюдоострым мечом.

Земля свята своим стоянием у креста. Земля искуплена мечом, ее пронзившим. Но земля не на кресте. Земля не волею своей избирает путь свой, а волею сына, жертвы влекома и идет по пути своему. Но это все в последних вершинах преображения».

Итак, мать Мария угадывает свой путь материнства и волею становится на него.

Начиная с 1923 г. будущая мать Мария работала в обществе русской христианской молодежи как секретарь общества во Франции. Занималась помощью эмиграции. Совершала поездки по разным городам и местам страны. Эти странствия продолжались и после пострига, и в то время, когда она уже устроила дома-общежития на Билль-де-Сакс и на Лурмель, 77.

Стихи, объединенные в цикл «Странствия», она написала большей частью под стук колес, глядя в окно вагона.

Странничество рождало остроту зрения, обоняния, всех чувств, сознающих мир. Оно еще более расширяло сферу ответственности. Материнство уже становилось чувством, обнимающим всю землю, всю планету людей.

Мать Мария поняла, что Господь сопряг ее с этими «нищими, бродягами, буйными, упившимися, сирыми, унылыми, непотребными, заблудшимися, бездомными, голодающими, бесхлебными». Сопряг в «неразрубаемый единый узел». И этот узкий, очень узкий путь она приняла.

Отправимся по следам мучительных странствий матери Марии. Но перед этим посидим в тишине, прислушаемся к Божьему напутствию. Благослови, Господи!

У матери Марии была ночь тишины, ночь напряженного слушания:

5. (Цикл «Ожидание»)

Путь ее – крестный путь разрушения своего образа жизни – требовал много мужества и уверенности. И только Он один помог ей выдержать такую брань и с самой собой, и с людьми, не понимавшими ее дела. «Около нее было много людей, которые ее очень любили, но было и очень много врагов, которые возмущались всем, что она делает» (Ю. Н. Рейтлингер, письмо от 04.12.1976).

«Когда мать Мария открыла свое первое общежитие, кажется, без копейки в кармане – потом какими-то чудесами у нее все пошло, – то первая, кого она в нем приняла, была беременная девушка; враги возмущались, друзья рукоплескали» (Ю. Н. Рейтлингер, письмо от 20.12.1976).

«Конфликт с двумя монахинями, которые поначалу ей помогали, вышел на почве того, что те искали какой-то, что ли, эстетики в монашестве, с его службами и т. д. – и стиль м. Марии им не подходил, и им не нравилась, как они говорили, “шумиха” ее добрых дел – они отделились и устроили за городом свой монастырь» (Ю. Н. Рейтлингер, письмо от 04.12.1976).

Есть в цикле «Странствия» стихи о трудности одинокого делания, когда душа стынет от отсутствия поддержки и понимания, когда стучишь, а дверь не распахивается с готовностью, но с «шумом отпирается замок», когда каждый раз сталкиваешься с «образом жизни», который всячески сопротивляется его хотя бы временному нарушению. И странной, юродивой кажется женщина, разрушившая свою семью, свой уют, живущая в предчувствии «последних сроков».

Да и сама себе она порой кажется достойной жалости.

Но мать Мария борется с немотой души, которая рождается от людского непонимания. А что есть немота души у м. Марии? Это не черствость и охлаждение к людям. Это только утешение ее до нетребовательности к ним, граничащей с разочарованностью в людях. Вот с этим она и борется в себе. Только не дать охладеть сердцу, остыть крови, только не замкнуться в трех измерениях этого мира, не потерять того невидимого измерения, которое рождается «ветром крыльев» и горением душ. Только не отчаиваться, что все напрасно и всех не спасешь. А такое будет:

«Одну девушку, опустившуюся в пьянстве – вытащила, и она при ней была, очень ее (м. Марию) любила, но потом опять сорвалась» (Ю. Н. Рейтлингер, письмо от 04.12.76).

Бывали случаи, когда люди, которым помогала м. Мария, начинали ее ненавидеть. Матушка прощала им это, так как с тонкостью душевной понимала, как оскорбительно для человека бывает принимать помощь. Усилием своего призыва она возвращала к жизни людей, уже пустивших все под откос, уже не желавших жить. Однако, вытащенные к солнцу, они не могли и не хотели радоваться его свету. Мгла бессмысленности и пустоты страдания сжирала их волю к жизни. А м. Марии, победившей эту бессмысленность и пустоту, они завидовали, преклонялись перед ее силой и ненавидели.