Евгений Кузьмишин - Калиостро в пасквилях современников. Сборник мемуаров

Иоганн Георг Шрёпфер (1730—1774) – владелец кофейни в Лейпциге, один из деятелей раннего немецкого Ордена злато—розового креста, прославился сеансами вызывания духов (описание одного из них содержится в «Письмах русского путешественника» Н.М.Карамзина). Иоганн Йозеф Гасснер (1726—1779) – сельский священник в Регенсбурге, воспитанник иезуитов, занимался вызыванием духов и предсказаниями будущего. – Прим. ред.

1786 года, Майя. Стр. 395 и сл.

Тем, которые выражения обманщика и колдуна за одно почитают, должно мне сказать, что по мистическому или таинственному расположению вещи одна за другою следуют таким образом: «Колдовство есть подражание чудесных сил, а мошенничество есть подражание колдовства. Безбожие есть начало того и другаго: из безбожника бывает колдун, а из колдуна мошенник». Ежели сие изъяснение покажется непонятно тем, коим связь таинства не известна, то я должна им сказать, что сие есть свойство мистической науки, чтоб множеством пустых слов и темными чувствами помрачить в человеке здравой разум и все таким таинственным узлом запутать, чтоб никто ничего не мог понять. Итак, обман, без сомнения, есть источник колдовства и мошенничества.

Покойный Рейхсграф фон Медем, Кавалер Королевских Польских Орденов Белаго Орла и Св. Станислава.

Покойной Ландмаршал и Главной Советник фон Медем, Кавалер Королевскаго Польскаго Ордена Св. Станислава.

Смотри о нем Креллевы новейшия изобретения в химии, част. II, стр. 59, и част. X, стр. 139.

Господин Фрейнд, писатель некоторых медицинских сочинений.

Эммануил Сведенборг (1688—1772) – шведский учёный-естествоиспытатель, христианский мистик, теософ, занимался космологией, механикой, математикой, анатомией, физиологией, политикой, экономикой, металлургией, геологией, горным делом и химией; духовидец, имевший многочисленных последователей, автор многих сочинений: «Небесные тайны» («Arcana Coelestia», 1749—1756), аллегорический комментарий к двум первым книгам Пятикнижия и др. – Прим. ред.

Кристоф Мартин Виланд ( 1733— 1813) – немецкий поэт и прозаик, издатель журнала «Германский Меркурий»; одна из центральных фигур в немецком литературном процессе XVIII в. наряду с Лессингом, Шиллером, Гёте; также активный деятель масонских и розенкрейцерских организаций, автор работ по алхимии и мистическому познанию. Иоганн Фридрих фон Кронек ( 1731— 1758) – немецкий поэт, друг Лессинга, Фихте, Кдлпштока и Юнга—Штиллинга, деятельный масон. Иоганн Генрих Юнг-Штиллинг (1740—1817) – немецкий писатель, мистик и теософ, врач по образованию; наряду с Эккартсгаузеном был главным авторитетом русских мистиков XVIII – начала XIX вв. Иоганн Каспар Лафатер ( 1741— 1801) – швейцарский писатель, богослов и поэт, заложил основы криминальной антропологии, а также принимал активное участие во всех организационных и идеологических процессах в мировом масонстве XVIII в. – Прим. ред.

Покойной мой дядя в здешней масонской ложе был великим мастером.

Супруга дяди моего и урожденная Графиня фон Кайзерлинг, дочь умершаго в Варшаве Российско-Императорскаго Полномочнаго Посланника. А сестра моя двоюродная, которая тогда была еще не замужем, теперь за господином фон Гротгусом и мыслит о сем деле со всеми здесь упомянутыми особами равно со мною.

Здесь, я думаю, нужно зделать сие примечание, что ежели бы Калиостр у нас хотя мало что вздумал зделать тому подобное, что гнуснаго и поистине вымышленнаго в некоторых верных (как говорят) записках о Калиостре ( memoires autentiques de Cagliostro ), которыя, сколько я знаю сию историю, весьма неверны, в разсуждении принятия Парижских дам безо всякаго вероятия упоминается, то бы без всякаго сумнения каждый и каждая из нашего общества почувствовали к нему, так как ни к чему годному бездельницу, омерзение и лишили бы его всей нашей доверенности. Калиостр совершенно знал людей, с кем он здесь дело начинал; он со всяким из нас так поступил, что скоро овладел всею нашею доверенностию; да и самая непорочность наших нравов тотчас ему привела на мысль, что он бы, конечно, лишился всей нашей доверенности, ежели бы он в каком—нибудь случае вздумал поступить против здраваго разсудка. И для того мы зрели в нем самаго строгаго нравоучителя. Хотя ему и неизвестна была вся тонкость светскаго обращения, однако ж он всегда был столько осторожен, что находясь с дамою, никогда не смел выйти из правил строгой благопристойности. Неловкость в обхождении, которую мы тотчас приметили, приписывали мы долговременному, как он уверял, его житию в Египте и в Медине. При конце своего у нас пребывания, как я в заключении сей истории покажу, он несколько проступился. Но когда все слушатели его потребовали у него в том отчета, то он собрал все свое искусство, чтоб ему выправиться. С тех—то самых пор потеряла я к нему мою доверенность.