Александр Сладков - Армия США. Как все устроено

Курсант Ассанов в продолжение темы пожимает плечами.

– Да у нас по мелочам-то никто бегать докладывать не собирается. Что касается серьезных нарушений, так закон един для всех. Нарушителям не место в армии США.

И он опять почему-то улыбается. Еще шире, чем обычно. Меня тоже веселит его забота о «политморсосе» армии США. Ну, в смысле о политико-моральном состоянии ее курсантов.

Кстати, откуда появился этот Кодекс чести в Вест-Пойнте, толком мне никто и не разъяснил. Кто говорит, это старорыцарские дела. Вот представляю, как люди, закованные в латы, ходили и сообщали командирам, скажем, о воровстве в ордене. Взял, голову отрубил – свободен! Ты же рыцарь, не хухры-мухры! Говорят еще, что Кодекс этот придумал полковник Тейер, основатель академии – наверное, это уже ближе к теме. Если есть организация, должна же она по каким-то законам жить и существовать. Главное, соблюдать эти законы. А я уже уверен, в Вест-Пойнте с этим проблем нет. Американская военная машина хоть кого перемелет. Хоть рыцаря, хоть парня «с понятиями» из СНГ. Кстати, по Кодексу есть оговорка. Если ты, например, признал в своем дружке, тоже курсанте, вора, так ты ему можешь дать ровно сутки, чтоб он опроверг твои подозрения. Если не смог он этого сделать, так пожалуйста, иди сообщай начальству. Со спокойной душой, как говорится. Можно, в принципе, и сразу докладывать, пускай соответствующие инстанции разбираются. Докажут, говорят, виновника могут отчислить. Могут испытательный срок впаять, «на перевоспитание». За тобой все это время будут наблюдать пуще положенного. А еще могут отправить в пехоту, то есть в армию. На время. Послужишь без залетов – восстановят. У нас тоже такая практика есть. Помню, моего дружка Рому поймали в его Рязанском десантном училище с цинком патрона. Вынес он этот цинк с полигона. И не знаю, зачем уж ему эти патроны понадобились… По идее могли в тюрьму посадить. Но отчислили Рому, просто отчислили. А он ведь Суворовское училище заканчивал, долго к офицерскому званию шел. Ну, делать нечего, отправили моего друга в десантные войска, попал он в 104-ю дивизию, в Ульяновск, оттуда на войну в Чечню. Воевал, получил «Мужика», ну то есть орден Мужества, так у нас его иногда называют. И восстановили Рому! И закончил он училище. Дальше опять попал в Чечню. Потом еще одна война, еще одна… Так и кочует. И этих цинков с патронами теперь вокруг него – миллион.

Мы прогуливаемся с Диасом Ассановым по территории. На плацу, я вижу, идут занятия по строевой подготовке. Роты три курсантов, человек триста, в белых фуражках, в белых перчатках, в белых рубашках, с винтовками на плечах вышагивают по плацу.

– Диас, а что это у них за форма одежды?

– Это выходная. У нас в академии одиннадцать вариантов формы. Камуфляж мы носим по пятницам. Есть повседневная форма: черная рубашка, серые брюки, черные туфли и головной убор. Этот вариант формы, кстати, не меняется уже сто лет. Даже больше. Традиция.

Традиция… А у нас что ни министр обороны, то начинается… Оливковый мундир, просто зеленый, шинели отменить, бушлаты ввести! Да ну их.

– Слушай, Диас, а чего это они маршируют?

– Маршируют? Ну это же плац. Вы имеете в виду шаг строевой американский странный? Я несколько дней вот так учился маршировать. Ничего, привык.

– А что их так много? У вас что, к празднику какому готовятся? Плац-парад будет? Так а что они тогда бродят, как военнопленные, даром что с оружием?

– Так это они часы отрабатывают.

– Что за часы?

– А вы не знаете, что ли? У нас в академии за любую оплошность курсанту начисляют так называемые часы. Опоздал в строй – получай пять часов. Опоздал на занятия – снова пятерочку. Наступает выходной – и ты вместо похода в город идешь получаешь винтовку старую американскую «М-14», кладешь ее на плечо и вышагиваешь на плацу пять часов. Если у тебя большая задолженность, в следующие выходные опять на плац. Наказывают за нарушение формы одежды, наказывают «плебеев» за неформальные отношения со старшекурсниками.

Я насторожился.

– Это что за неформальные отношения такие?

– Ну нельзя просто так «плебеям» разговаривать с курсантами старших курсов. Болтать просто так нельзя. Только по делу.

– А секс?

– В казармах? Исключено. И алкоголь тоже. Нам даже находиться с девушками нельзя в помещении один на один.

– А не в казармах?

– Да кто ж вам скажет. Да, еще о «часах». У нас тут могут одного учащегося наказать, а могут и всю роту. Я слышал, максимум курсанты получали и по сто пятьдесят часов, и по двести. Это за серьезные нарушения, например за самоволку. Больше пяти часов в день у нас здесь не ходят. Поэтому, бывает, наказание растягивается на долгие месяцы.