Инна Лиснянская: Имя разлуки: Переписка Инны Лиснянской и Елены Макаровой

На все вопросы анкеты мама ответила. Ее ответы были опубликованы в вестнике «Литература и жизнь».

«1. Считаете ли вы Есенина одним из крупных поэтов XX столетия?

Я убеждена, что Есенин – один из самых крупных русских поэтов XX столетия.

2. Какое место Есенин занимает в Вашем поэтическом пантеоне?

Не хочется употреблять слово “пантеон”, тем более слово “анкета”, которое чужеродно и устрашающе чиновно рядом с именем Есенина. Присланный мне опросник поразил меня в самое сердце. Как так могло случиться, что не менее десяти последних лет я почти не раскрывала и не перечитывала стихотворений и поэм Есенина? Ведь именно он был первым и года три единственным поэтом, которого я читала. Все октябрьско-пионерское, безыменско-жаровское, что предлагалось нам в школе произносить перед классом-отрядом, вызывало во мне сопротивление читать даже Пушкина и навсегда отвратило от эстрады. Тогда моим чтением была только проза XIX века – русская, английская и французская, хотя стихи-молитвы я уже складывала. И вдруг мне подарили запрещенного в то время Есенина! Я была потрясена и очарована. Именно с любви к Есенину началось мое запоздалое знакомство с русской и мировой поэзией. Есенин оказал на меня огромное влияние, но, как стихотворец средней руки, я, увы, унаследовала только то, что лежало на поверхности: первую реальность, автобиографичность.

3. Назовите пять стихотворений, особенно Вам близких.

Почти неподъемно из многих мною любимых произведений Есенина извлечь только пять. Возьму первые, пришедшие на память: “В том краю, где желтая крапива…”, “Не жалею, не зову, не плачу…”, “Ты жива еще, моя старушка…”, “Несказанное, синее, нежное…” и гениальная поэма “Пугачев”. И хотя мне по ритмической ассоциации вспомнились (кроме одного) его поздние стихи, ранний период творчества Есенина кажется мне самороднее и независимей.

4. Как расцениваете Вы отношение Есенина к Революции 17-го года?

Принял поначалу большевистский переворот даже Блок. Но поэт всегда сильнее, провидчески-трагичней своих устных заявлений или деклараций в статьях. Ничего трагичнее, чем “Двенадцать”, я о революции 17-го в нашей поэзии не знаю. С Есениным, как кажется, произошло несколько иначе, – он не сразу опомнился, как Блок во смерть себе, а пытался и пытался и пытался принять революцию, идти в ногу с текущим самоубийственным временем. Искренняя попытка-самовозбуждаемость ничем, кроме как художественной слабостью, не может обернуться. Тому пример: поэма о двадцати шести бакинских комиссарах и о Ленине. Тут даже сочная деревенская речь изменила Есенину.

“Отдам я душу Октябрю и Маю / И только лиры милой не отдам”. Многие критики, в том числе и Луначарский, эти строки считали нелогичными, дескать, что есть душа поэта, как не лира? Но это опять-таки на первый слух. Более глубокий слух знает: отдать душу – это отдать жизнь. Так вот, Есенин готов был отдать жизнь за отечество, за народонаселение, опьяненное идеей атеизма-коммунизма. Но не душу. Чувство вины не оставляло Есенина, начертавшего в одном стихотворении 1925 года эпитафию самому себе: “Любил он родину и землю, / Как любят пьяницы кабак”. А чего ему стоило такое признание: “В своей стране я словно иностранец”! Есенин – верующий, богоборствующий, смиряющийся, – не смог принять в сердце своем коммунистический переворот, толкнувший население на убийство-самоубийство. Этот стихопевец-бунтарь смирялся даже и с “новью” (понимать надо шире) литературно-атеистического поколения. Иначе бы не написал: “Ну и все же, новью той теснимый, / Я могу прочувственно пропеть: / Дайте мне на родине любимой, / Все любя, спокойно умереть”.

5. Какие причины привели Есенина к самоубийству?

Но разве мог Есенин спокойно умереть, видя, как идет физическое и духовное разрушение Церкви, как у него на глазах хиреет деревня, какой самоубийственной жизнью зажил его народ-родитель? Если почти любое самоубийство я склонна понимать как результат депрессии, то в самоубийстве Есенина, как в “магическом кристалле” русского характера, мне мерещится неосознанная тяга к самоубийству самого народа. Эта тяга продолжается по сей день. Но я верю в душу живу, верю, что Всеблагой простит нас и простит нашему народному поэту великий грех оборвать данную ему Господом жизнь.

6. Как бы Вы определили в нескольких фразах своеобразие его поэтического дара?

Я не случайно назвала Есенина народным поэтом. В этом определении и заключено своеобразие его поэзии, ее неповторимость. Дальше могу только следовать литературоведческой банальности-обыкновенности (обыкновенность – вещь устойчивая, как само существование на земле): кровно-духовная связь творчества Есенина со “Словом о полку Игореве”, русским фольклором и т. д.