Н Лесков: Переписка

Николай Семенович Лесков, Лев Николаевич Толстой

Переписка

Переписка Н.С.Лескова с Л.Н.Толстым

1. 1887 г. Апреля 18.

18 апреля 87 г. СПб. (вечером).

Сейчас заходил ко мне Павел Иванович Бируков и известил меня, что Вы на сих днях будете в Москве. Он и Владимир Григорьевич Чертков очень желают, чтобы могло осуществиться мое давнее, горячее желание видеться с Вами в этом существовании. Я выезжаю в Москву завтра, 19-го апреля, и остановлюсь в Лоскутной гостинице. Пробуду в Москве 2-3 дня и буду искать Вас по данному мне адресу (Долгохамовническом пер., No 15). Не откажите мне в сильном моем желании Вас видеть, и - если это письмо найдет Вас в Москве, - напишите мне: когда я могу у Вас быть. Излишним считал бы добавлять, что у меня нет никаких газетных или журнальных целей для этого свидания.

Любящий и почитающий Вас Н. Лесков.

2. 1888 г. Июня 26.

26 июня 88 г., Аренсбург.

Не посердитесь на меня, Лев Николаевич, что я беспокою Вас моими строками. Живучи здесь на морском берегу, в тиши и уединении - я перечитал наново лекции покойного друга моего Филиппа Алексеевича Терновского по церковной истории и нашел в них нечто, чего как будто не замечал прежде. Упоминается о направлении, которое обнаружилось в III веке у христиан в Севастии. - что они признавали войну делом непримиримым с христианскою верою, и воевать не хотели, но в солдаты шли, когда их забирали насильно, но там (в службе) опять оружия для нанесения смерти и ран в руки не брали, а чтобы отстоять свое убеждение, - безропотно подвергались мучительствам и позорной смерти. Таких, "святых мучеников, иже в Севастии" - поминает и ваша греко-восточная церковь, но я пропускал это ранее мимо ушей и никакого внимания на это не обращал. Теперь же и хотел бы покопаться в этих делах, да не могу. Здесь нет ни Прологов, ни Четьих Миней и вообще - никаких житейских книг; а у Вас, я предполагаю, - они есть. Усердно прошу Вас посмотреть в них: что там рассказано о мучениках севастийских? Если же найдете что-либо из подробностей, то не будете ли так милостивы, чтобы заказать сделать для меня выписку я ту выписку мне прислать сюда в Аренсбург, так как мне здесь же хотелось бы об этом писать. Равномерно - нет ли у Вас церковной истории Гизелера и Гагенбаха, которыми пользовался покойный Терновский и у которых предмет был трактован, без сомнения, полнее и свободнее, чем у русского профессора. У меня же есть копии казенной переписки о том, что делать с духовными христианами, которых впервые набрали в рекруты в 30-х годах и они повели себя во многом подобно, как мученики, "иже в Севастии". Император Николай тогда велел отдать их в "профосы", чтобы устыдить их и унизить, но они этому были рады и чистили ямы с удовольствием. К несчастию их, какой-то гарнизонный дока доискался, однако, что к обязанности "прохвостов" и принадлежит также "заготовление розог и шпицрутенов", и самое исполнение палачевских обязанностей в обозе. Все это, как видите, - очень любопытно и дает прекрасный, живой материал, но чтобы приняться за его обработку - надо иметь выписку из того, что житийные книги передают о мучениках в Севастии. Не откажитесь пособить мне в этой моей литературной нужде, и я тотчас по получении выписки примусь писать "Прохвоста".

Преданный Вам и любящий Вас Н. Лесков.

Адрес мой просто: "Аренсбург на Эзеле, Никл. Семн. Лескову". Надо писать "на Эзеле", а то письма нередко посылают "в Оренбург".

3. 1888 г. Июля 23.

23 июля, 88, Аренсбург.

Досточтимый Лев Николаевич.

Покорно Вас благодарю за письмо Ваше от 17 июля которое я получил здесь вчера. Оно мне было и утешением, и радостью, и ободрением. Отправив письмо к Вам, я стал себя укорять, для чего я это сделал? Зачем я позволил себе Вас утруждать просьбою, да еще такою хлопотною? И стал я на себя сердиться ежедневно, и положил в уме, что Вы мне не должны отвечать, потому что просьба моя груба и нахальна. Вы меня утешили, ибо я вижу, что просьба моя не показалась Вам неуместною. Мне ведь не к кому было обратиться с этим вопросом, кроме Вас. Я радуюсь, что Вы здоровы и отдыхаете среди любимых Вами сельских занятий, и я получаю ободрение в Вашем совете работать, не заботясь об угодничестве цензуре. Я от этого много страдаю материально, но еще более от дocaждений редакторских. Эти господа думают, что непременно надо иметь их точки зрения и их заботы... За всем этим маешься, маешься, да и устанешь, и начинаешь сам в себе сомневаться. В Вашем слове я всегда черпаю силу, которая в нем есть и которая мне доступна для усвоения.