Георгий Куницын - Открытые письма «архитектору перестройки» А.Н. Яковлеву

Нет, никто из нас еще по-настоящему и сегодня не дорос до верного понимания того, что в великие исторические ловушки попадают великие же и идеи. Именно великие. Даже глобальные. Потому революция — самая большая трагедия истории, а не фарс.

Заверяю тебя, ты выбрал на этот раз именно фарс, Александр Николаевич! Ты — типичный антигерой. Ты — своего рода бич для людей подвига. Я знаю, как некоторые и ранее восхищались шепотом произносимыми тобой циничными указаниями: «Показывайте (по телевидению) побольше бездарных фильмов, и тогда меня за вас руководство будет меньше ругать...»

Типичный это антиподвиг. Остроумное оформление твоей гражданской трусости. Работа на потребу! Вот твое призвание.

В сущности, это не что иное, как животная позиция: тут даже и не мыслится никакое сопротивление. Нет и в помине попытки хотя бы себя сохранить как личность. Есть тут только одно — сохранить и укрепить себя в самой системе власти. В твоем идеале ты, возможно, демократ, но тогда у власти были не демократы, и ты их с легкостью душил, ведь ты и тогда был у власти... Ты всегда у власти.

Не тут ли проявилась сама суть многих людей той эпохи? Имели значение не убеждения, не качества, характерные для нормальной человеческой жизни, а только тогдашняя главная позиция: выжить, выждать! Все остальные варианты отвергались как самоубийственные для личной карьеры.

Ничего в этом и нового-то нет! Разными — в разное время — являются лишь обстоятельства. Но и они разные не во всем. Даже и среди апостолов Христа оказался предатель. Бога самого предал!

Христос, конечно, знал, что люди слабы. Он потому и стремится их спасти — тем, что возвеличивает их дух. Но факт есть факт. Не осталось в стране не покинувших Христа... Люди с незапамятных времен выше всего на свете ценят свою собственную жизнь. А не совесть. Величие же Христа в том и состоит, что он своим спасительным подвигом возводит именно совесть выше самой жизни. Совесть и есть Бог. Бог и есть идеал. По крайней мере, так полагал гениальный Ф.М. Достоевский, один из самых грандиозных представителей рода «человек».

Разумеется, это наиважнейший пункт. И не только в учении и творчестве Достоевского, но и во всем христианстве. И в целом в человечестве.

Откуда же, собственно, черпает себя какое-никакое, а оправдание эгоцентризма? Не говоря уже о менее преступных проявлениях просто прагматизма. Тут она, проблема проблем. Совесть. Совесть.

Сначала о совершенно конкретных ситуациях. Это неизбежно, связаны они с хрестоматийностью. Что поделаешь, А.Ципко в твоей судьбе сумел увидеть не менее как провиденциальные символы...

В выдающемся христианском фильме «Восхождение» Л.Шепитько (по повести В.Быкова «Сотников») воплощено миллионы раз случавшееся противостояние человеческой святости и человеческой слабости. В судьбах Сотникова и Рыбака. Оба они, солдаты, убеждены в одном и том же. Отечество превыше всего. Родина. Оба храбры. До момента самого их пленения. Во время уже истязания их фашистами обнаруживается, однако, что они разные, именно как типы личности. Для одного из них — Сотникова — выше всего вселенская совесть. Сотников — погибает, Рыбак — выдает врагу все, что от него требуют. Оккупанты берут себе его в полицаи. Однако и у него вступает в действие его совесть... Он реально выше ставит жизнь, но он же и понимает, что нет ничего преступнее, чем предательство.

В фильме на финал накладывается символ Голгофы и одновременно отблеск судьбы Искариота: Сотников — повешен, а Рыбак — измученный оказавшейся у него совестью — повесился.

Судьба Сына Человеческого начиналась как человеческая. Но ведь и судьба его предателя — тоже человеческая. И другого конца ей не дано.

Из этого бессчетное число раз повторяющегося в мировой истории рокового эпизода следует даже большее. В Евангелии засвидетельствована трагическая слабость и вина человека, полученная им от самой его природы. Лишь сам Иисус, когда его допрашивают — тоже истязают, — отвечает с абсолютным достоинством. Говорит он именно то, что сам он считает нужным. Ни один его апостол не проявил мужества в защите Учителя... Ни один. Апостол Петр не успевает и спохватиться, как за одну ночь трижды отрекается от Христа.

Но эти же люди, апостолы, как только Иисус воскрес, становятся бесконечно мужественными его проповедниками. Проявили они слабость лишь в момент, когда, во время суда над Христом и казни его, усомнились в том, что он — Бог. Пагубно неверие. Именно на этом конкретном историческом фоне и становятся понятными вот какие слова Достоевского: «Совесть без Бога есть ужас, она может заблудиться до самого безнравственного» (Достоевский Ф.М. Сочинения. Л., 1984. т. 27. с. 56). Она заблудилась даже у апостолов Христа.