Вячеслав Огрызко - Кто и почему запрещал роман «Жизнь и судьба»

В состоявшейся беседе со своей женой и близкой знакомой – работником редакции «Новый мир» Черневич М.Н., Гроссман заявил:

«…Если вспомнить нашу молодость, мы непоколебимо верили… потому что марксизм не был догматичен, он пришёл на смену догме. Мы же верили в марксизм, когда само бешенство революции было связано с марксизмом, когда марксизм был тараном, который ниспровергал всё, это была могучая и оплодотворяющая мысль и жизнь, сила, страшно революционная, связанная с такой великолепной романтической идеей как идея пролетарского интернационализма с лозунгом: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!..»

«…Но были мудрые люди, которые тоже верили в революцию и не были обывателями, были глубокими мыслителями. Они вскрывали сущность этого явления совсем по-иному. Они видели, что это демагогия. Что эта демагогия прикрывает совершенно ужасные вещи, что это сулит невероятные страдания и закабаление народам, миру… Но русло уже было определено. Именно Ленин определил это русло. Он разогнал Учредительное собрание, он убил русскую демократию, которая существовала раз в тысячелетие несколько недель, он истребил тогда до корня все революционные партии, которые силой своего духовного подъёма боролись с царизмом, объявили их контрреволюционными продажными агентами капитализма, клеймя их, проклиная, ругая, оплёвывая.

Ну, что ж? Так и пошло, как он велел. Потом уж появился Сталин, о котором абсолютно правильно говорили: «Сталин это Ленин сегодня». Какие же тут случайности могут быть? Случайность может быть при покупке билета в кино, а при гигантских, исторических процессах случайностей не бывает. Процесс выправляет случайность. Всё было предопределено. Всё полетело: меньшевики полетели, эсеры полетели, народники полетели, кадеты полетели. Ничего. Остались одни большевики.

А потом это логически поразительно стало вырождаться, мы пришли к процессу врачей-убийц или к убиению Горького, к страшным процессам, к измышлениям, которые и не придумывал ни один Судейкин, ни один Тикчаев – самые страшные провокаторы царской охранки. И потом пришли к чудовищной реакционной системе… Черносотенной, антисемитской, мещанской – до конца реакционной, ничтожной».

Председатель Комитета госбезопасности В.Семичастный»

(РГАНИ, ф. 3, оп. 34, д. 250, лл. 25–26).

11. Встреча с Сусловым

Встреча Суслова с Гроссманом состоялась 23 июля 1962 года. Надо отметить, что секретарь ЦК к ней тщательно подготовился. Судя по всему, Суслов ещё раз перечитал некоторые произведения писателя и прежде всего роман «За правое дело». Он надеялся, что ему удастся убедить Гроссмана отказаться от романа «Жизнь и судьба», пообещав писателю переиздать другие книги.

Сохранились наброски речи Суслова. Они озаглавлены «К беседе с В.Гр< оссманом>». Я приведу полностью последний вариант этих набросков.

«Мы пригласили Вас в ЦК нашей партии потому, что Вы обратились в ЦК с известным письмом.

Мы прочли Ваше письмо и расцениваем положительно тот факт, что именно в ЦК Вы обратились с этим письмом.

Однако, что касается существа просьбы, изложенной в Вашем письме, то мы должны прямо и откровенно Вам заявить – Ваша просьба не может быть удовлетворена. Опубликование Вашей рукописи романа было бы не в интересах советского народа и осуществляемого им строительства коммунизма, не в интересах сил, борющихся на международной арене за мир, за социальный прогресс, за социализм и коммунизм, а в интересах врагов советского народа и прогресса человечества, в интересах сил реакции, агрессии, империализма.

В своём письме Вы утверждаете, будто бы Ваша «книга не есть политическая книга».

Вы глубоко заблуждаетесь. Ваша книга – книга определённого политического направления и в нынешних условиях решающей борьбы между восходящим и гибнущим общественным строем она могла бы быть использована силами международной реакции и контрреволюции в их борьбе против сил революции и прогресса.

Может ли наша Партия, представляющая авангард советского народа, верная принципам коммунизма, позволить себе оказать такую услугу международной реакции, издав Вашу книгу?

Это было бы с её стороны отступничеством от великих принципов, во имя осуществления которых она боролась и борется.

Роман Ваш носит клеветнический, враждебно антисоветский и оскорбительный для советских людей характер.

Приписывая советскому строю черты тоталитаризма и подавления личности и свободы, отождествляя его с фашистским строем, Вы злостно клевещете на советский строй и на советских людей, которые установили, защищают и развивают этот строй.