Николай Бахметьев - Жестокое метро. Хроника подземных катастроф

13 апреля президент Лукашенко лично объявил о том, что теракт раскрыт — в 5 часов утра двое накануне задержанных дали показания и даже больше того: «Задержанные признались в совершении не только теракта в метро, на их совести теракты в День независимости 3 июля и в Витебске…»

14 апреля возобновляется работа метро в штатном режиме. О случившемся на «Октябрьской» напоминает стихийно созданный мемориал у входа, а на самой станции — лишь отличающийся оттенком мрамор на месте взрыва и на путевой стене и щербины на колонне. Да еще на каждой станции у турникетов стоят милиционеры с металлоискателями, проверяющие каждую подозрительную сумку, а тем более рюкзак.

Естественно, без назначения крайних не обошлось — по горячим следам лишились своих должностей два милицейских генерала, начальник минской милиции и начальник транспортной милиции.

Уже в июне — после того как какие-то ушлые подростки якобы случайно обнаружили незакрытую входную дверь на станции «Московская», проникли на платформу, никого там не встретили и беспрепятственно вышли обратно, засняв все это на видеокамеру и выложив потом в Интернет, — лишился своей должности начальник Минского метрополитена.

Белорусский КГБ сразу же, 12 апреля, озвучил три версии: дестабилизация обстановки, месть экстремистских организаций и действия психически нездорового человека. Лукашенко тут же не исключил возможность организации теракта извне. Белорусские анархисты, усмотрев во второй версии толстый намек в свой адрес (председатель КГБ Зайцев упомянул какое-то уголовное дело, связанное с анархистами), сразу же заявили о своей непричастности. Впрочем, в британской и американской прессе прозвучало мнение, согласно которому «теракт сыграет на руку руководству страны, которое может использовать его как повод для дальнейшего наступления на противников власти» Александра Лукашенко, и что теракт могли организовать сами белорусские спецслужбы. Основанием для такой версии служит то, что Беларусь испытывает серьезные экономические проблемы, и после выборов 19 декабря 2010 года, не признанных рядом государств, оказалась в международной изоляции. Менее известно, что за несколько часов до теракта 11 апреля власти ограничили доступ к двум наиболее популярным оппозиционным Интернет-ресурсам, а на 12 апреля в ПАСЕ и Совете министров иностранных дел Евросоюза было назначено рассмотрение политической ситуации в Беларуси. Общественное и международное мнение складывалось не в пользу Лукашенко, так что громкого теракта не хватало именно ему. Ведь на фоне системного политического и социально-экономического кризиса имидж президента катастрофически падал. А тут… Раз — и готово!

В течение всего периода следствия начальник следственной группы Швед, другие высокие чины МВД и КГБ, а также генеральный прокурор Григорий Василевич делают целый ряд заявлений, порой взаимоисключающих. Так, сначала сообщается, что технология изготовления взрывчатки, использованная террористами, уникальна и представляет интерес для КГБ, — и тут же выясняется, что они нашли ее в Интернете. Что основной подозреваемый имел отличные познания в химии и даже участвовал в школьных олимпиадах по этому предмету — и эта информация ставится под сомнение уточнением из того же источника, что по остальным предметам он имел весьма посредственные знания (троечник не смог бы участвовать в олимпиадах, в белорусских школах с этим строго). Что профессия и навыки подозреваемых позволяли им создать взрывчатку своими силами (тут же последовала оговорка, что они не имеют отношения к силовым структурам), при этом сообщалось, что один из них всего лишь токарь, а другой электрик. Хорошо, они гениальные химики-самоучки — смогли по явно неполной распечатке из Интернета с легкостью воспроизвести в сарае взрывчатую смесь, которую террористы-профи в истории использовали лишь дважды, — а потом отказались от нее из-за сложностей в производстве и высокой опасности в обращении. А доморощенные бомбисты сумели еще и притаранить ЭТО из Витебска, где, по данным следствия, была их «лаборатория», и не подорваться по дороге. Более того, террорист из Витебска взял на себя не только теракт в метро, но и все до сих пор не раскрытые взрывы, произошедшие после того, как ему исполнилось 18. Хорошо хоть ему не навесили взрывы времен его раннего детства, а то пришлось бы поверить, что он родился с детонатором в зубах. Но даже эти четыре теракта, которые он признал за собой, означают год работы для следствия с целью установления истины. А нам уже на третий день выдают яблочко на тарелочке. Нас хотят убедить в том, что угробить 15 человек и покалечить десятки может любой мальчик из песочницы, даже не совсем вменяемый. Что мы якобы и увидели 11 апреля.