Марина Цветаева: Марина Цветаева. Письма 1905-1923

Все тарусские находят, что я загорела, как цыганка. Здесь — всё лес и лес, даже странно с непривычки и грустно без открытого горизонта тульских широких полей.

Кто-то теперь без меня ласкает Буяна? [64] Буян — кличка одной из собак в Орловке.

Да, Петя, пожалуйста, составьте мне список Ваших достопримечательностей (не лично Ваших, хотя, если хотите, и этот), а то я было начала перечислять и запнулась на Чермашне и Мокром [65] Чермашня и Мокрое — название сел в романе Ф.М. Достоевского «Братья Карамазовы» (1879–1880). Судя по всему, обитатели Орловки непосредственно связывали эти литературные упоминания с расположенными неподалеку живописными селами Белевского уезда — Чермошны и Мокрое. Между тем первое из названий, использованных писателем, восходит к местам его детства деревне Чермашня (Чермошня, Чермошино) Каширского узда, приобретенной в 1832 г. его родителями. Второй топонимический источник вовсе не имеет отношения к Тульской губернии. .

Папа очень доволен, что я побывала у Вас, и, кажется, ничего не имеет против меня еще когда-нибудь отпустить к Вам.

Соня на меня не дуется, не знаете? Мы ведь с ней порядочно грызлись.

Завтра беру первый урок по алгебре, — перспектива не из приятных.

Химию начну сегодня же, по крайней мере надеюсь начать.

Как я только приехала, Ася тотчас же начала изводить меня, впрочем, очень дружелюбно. Она представляла, как я в очках, согнувшись в 3 погибели, прицепилась к лошади, и как последняя, тоже скрючившись, лениво двигается.

Слушайте, Понтик, Вы ничего не имеете против того, чтобы осенью познакомиться с одной нашей знакомой зубоврачихой [66] Речь идет о Лидии Александровне Тамбурер (урожд. Гаврино; ок. 1872 — до 1937), друге семьи Цветаевых. Окончила Институт благородных девиц, с 1899 г. занималась зубоврачебным делом; в те годы работала в гимназии им. И. и А. Медведниковых и вела частную практику. В первую зиму знакомства с ней сестер Цветаевых жила на Арбате, д. 19, кв. 2 (в доме Бромлей). В 1908 г. ушла из семьи, порвав с мужем и матерью, и поселилась на Поварской, д. 10, кв. 6. С Тамбурер непосредственно связаны ранние стихотворения М. Цветаевой «Последнее слово», «Эпитафия», «Сереже», «Лучший союз» (сб. «Вечерний альбом»), «Жажда» (сб. «Волшебный фонарь»). В очерке «Отец и его музей» (1936) М. Цветаева вспоминала о Тамбурер: «Это — наш общий друг: друг музея моего старого отца и моих очень юных стихотворений, друг рыболовных бдений моего взрослого брата и первых взрослых побед моей младшей сестры, друг каждого из нас в отдельности и всей семьи в целом, та, в чью дружбу мы укрылись, когда не стало нашей матери, — Лидия Александровна Т., урожденная Гаврина, полуукраинка, полунеаполитанка ― княжеской крови и романтической души» ( СС-5 . стр. 178). См. также: Цветаева А . стр. 256–258. Е.А. Тамбурер была участницей «сред» в религиозно-философском кружке П.И. Астрова (осень 1904–1909 гг.) и «Общества свободной эстетики» (1906–1917). См. подробнее: Белый А . Начало века (стр. 44, 49, 392) и Между двух революций (стр. 197). М.: Худож. литература. 1990. — разочарованной барыней слегка в декадентском вкусе.

У нее всегда бывает много народа, иногда интересного.

Нас с Асей она, не знаю за что, очень любит и всегда рада всем нашим знакомым и друзьям. Ее гостиную я зову «зверинцем», уж очень разнообразные звери там бывают.

Не ручаюсь, что это общество Вам понравится, но посмотреть стоит. Как полная противоположность ей — у меня есть одна знакомая эсдечка, смелая, чуткая, умная, настоящая искорка [67] Эсдечка — социал-демократка. Сведениями об этом лице мы не располагаем. Возможно, это кто-то из революционных друзей единокровной сестры Цветаевой — Валерии. .

В ее присутствии всем делается светло и радостно на душе, уж очень она сердечный и искренний человек.

Посмотрите, Петя, познакомитесь — влюбитесь, да мимо нее нельзя пройти равнодушно.

В свою очередь погляжу на Ваших знакомых, так как, судя по Вашим рассказам, есть среди них интересные. Соня мне говорила, что Вы очень избалованы всеми.

Это правда?

Трогательно: отсылаю одновременно письма всем троим: Сереже, Вам и Соне. Не хватало бы еще письма Володе [68] Володя — Владимир Иванович Юркевич (1885–1964), брат адресата. Морской инженер-судостроитель, выдающийся конструктор. В эмиграции с 1920 г., во Франции — с 1922 г. Неизвестно, была ли Цветаева знакома с ним в России, пересеклись ли их судьбы в Париже. В.И. Юркевичу и его триумфу посвящено множество публикаций в парижской периодике 1930-х гг. В частности, см.: Лукин A . FY (Торжество русской идеи). Последние новости . 1932. 19 окт. № 4259. стр. 2–3; [Б.п.] За «Голубым бантом». — Там же . 1935. 13 июля. № 5224. стр. 4; Днепров Р . У В.И. Юркевича. Возрождение. 1935. 26 мая. № 3644. стр. 4. Биографическую справку о нем см.: Российское зарубежье во Франции . 1919–2000. Биографический словарь: В 3 т. М.: Наука; Дом-музей М. Цветаевой, 2010. Т. 3. стр. 627–628. . Кстати, когда будете ему писать, напишите, что ему надо еще много практиковаться, прежде чем определять верно по почерку характер человека.