Марина Цветаева - Марина Цветаева. Письма 1905-1923

― «Именно, именно, анархист! — тоненьким голосом поддержит „алгебра“', ― а за знакомство с анархистом…»

— «Антихристом!» — поправит батюшка.

― «Да, да, я так и сказал. Итак, за знакомство с недозволенными лицами мы г<���оспо>же Ц<���ветаевой> поставим 0». ―

― «Для искоренения злонравия», ― буркнет «нечто». ―

— «Для возвращения заблудшей овцы на путь истинный!» ― пробасит молчавшая «химия».

Итак, Вы и анархист и антихрист, а по-настоящему милый черный пойнтер. Как у нас красиво! Я часто ужасно жалею, что Вас здесь нет. Такая широкая спокойная река, отражающая все настроения неба, заглохшие дороги, заливные луга, горы. Вам бы, верно, здесь очень понравилось. Почему я не могу Вас пригласить вместо Сони? [76] Очевидно, речь идет о повторном приглашении С. Юркевич в Тарусу, которое осталось нереализованным (см. настоящую переписку). Что касается первой поездки, то сведения о ее сроках разноречивы. Говоря о ней в своих воспоминаниях, С.И. Липеровская (Юркевич) указывает на лето 1907 г. (см.: Воспоминания . стр. 37–39). А.И. Цветаева относит приезд С. Юркевич в Тарусу к лету 1908 г., а также оспаривает утверждение мемуаристки о том, что М. Цветаева принимала гостью в доме С.Д. Мейн, а не у себя на даче «Песочное» (см.: Цветаева А . стр. 263). Сижу на своей вышке [77] Подразумевается небольшая, левая, светелка на втором этаже тарусского дома Цветаевых. Аналогичную ей правую светелку занимала А. Цветаева. , где провожу почти весь день. Видна голубая вдумчивая река, нежно-зеленые, трепетные березы, в к<���отор>ых я в детстве по близорукости и сильно развитой фантазии видала рыцарей и волшебников с длинными бородами. Вы когда-нибудь обращали внимание на красоту дыма. Он так хорошо умирает наверху, в голубом небе!

Недавно я написала стихи, конч<���ающиеся> так

<���Зачеркнуто три слова>

Когда я получила Вашу закрытку, я ужасно удивилась и весь день ходила в очень странном настроении.

Мне даже одну минуту показалось, что Вы — нечто мной вымышленное, а не действительность.

Бывают дни, когда ходишь как во сне, мало замечая то, что происходит. Мой учитель по алгебре был страшно удивлен, вернее, недоволен тем, что я никак не могла понять, что такое разложение на множители и алгебр<���аическое> деление. (Последнее, кстати, так и осталось непонятым мною, и опять Вы виноваты.)

Больше всего меня удивило в Вашей закрытке то выражение, что «и у меня» бывает хандра. Повторяю Вам, что тоска — мое обычное состояние, из к<���оторо>го я на время вышла, благодаря Вам. Унизительно жить, не зная зачем. А вот что Вы, избалованный, хорошенький дамский кавалер, очаровательный «jeune homme» {3} 3 Молодой человек (фр) . — и вдруг отрицаете саниновщину [78] См. коммент. 6 к письму 2-08. ― это меня ужасно удивило и обрадовало.

Я Вас раньше ведь терпеть не могла (м<���ожет> б<���ыть> это так будет, не ручаюсь за себя дольше сегодняшнего дня, и то много!), всё говорила Соне — «Ну, милая, и противный же твой Петя, вот антипатичный!» ―

Я никого больше на свете не ненавижу, чем хорошеньких студентов, для к<���отор>ых цель жизни «побеждать» всех, начиная с высокопоставленных дам и кончая горничными и др<���угими> еще получше, а Вы мне казались именно таким типиком. И вот, когда я узнала от Сони, что Вы должны скоро приехать [79] Речь идет о приезде Юркевича в Орловку. , м<���ожет> б<���ыть> уже приехали, мне сделалось очень неприятно, так как я не желала нарушать тишины Вашего дома и вместе с тем быть приветливой к «победителю» [80] Cр.: о собственной «победоносности» в эти годы Цветаева позднее упомянет в письме 36–23 к A.B. Бахраху: «Двадцати лет, великолепная и победоносная…». не могла. Я даже колебалась, ехать ли.

А что я немножко «щетинилась» вначале — естественно.

Во всяком случае, в настоящую минуту я к Вам отношусь очень хорошо, а что будет — не знаю, тогда увидим. Это и не так важно.

Потом когда-нибудь, в Москве, если будем друзьями, я Вас спрошу одну вещь, к<���отор>ую мне бы хотелось знать. Только не в комнате. Где-нибудь на улице, вечером, а то я совсем не могу разговаривать, когда на меня смотрят [81] Манеру Цветаевой (к тому же близорукого человека) говорить, не глядя на собеседника отмечали многие мемуаристы — например: В.Л. Андреева, O.E. Колбасина-Чернова, М.Л. Слоним, Ю.П. Иваск (см.: Воспоминания . стр. 292, 306, 365, 430). .